Черкасова Екатерина Михайловна, послушница, преподобномученица

Преподобномученица Екатерина родилась 4 декабря 1892 го­да в селе Кашино Волоколамского уезда Московской губернии в семье крестьянина Михаила Черкасова. Образование Екатерина получила в церковно-приходской школе. В 1915 году она поступи­ла в Свято-Троицкий Александро-Невский монастырь, распола­гавшийся неподалеку от деревни Акатово в Клинском уезде Мос­ковской губернии. Монастырь был создан в 1890 году сначала в виде общины, а затем в 1898 году был зарегистрирован как монас­тырь. В обители было два храма и около ста сестер.

Послушница Екатерина подвизалась здесь до 1922 года, но когда начались гонения на Церковь, была вынуждена покинуть обитель и поселилась в селе Мокруша Истринского района, где в то время жили многие сестры разоренной обители. Жизнь в еди­номыслии и при едином желании спастись, жизнь хотя и не в сте­нах монастырских, но все же достаточно уставная, духовно сильно поддерживала осиротивших сестер. Они, как драгоценный бисер с разорванной нитки строго-уставной жизни обители, были по ми­ру рассыпаны, став для многих людей идеалом и образцом и для христианского общества церковным украшением. У начинающего вдруг унывать христианина возрождалась в душе радость и укреп­лялась вера при виде этих смиренно и просто несущих крест послушания Христу монахинь и послушниц. Подвизаясь не только при храмах, но и на мирских службах, они одних укрепили в вере, других — привели ко Христу.

Во время гонений в декабре 1937 года были оформлены с по­мощью лжесвидетелей показания, на основании которых началь­ник районного отделения НКВД города Истры выписал справку на арест послушницы Екатерины. В этой справке он, в частности, писал, что «Черкасова, являясь ярой церковницей, проводит среди населения города Истры активную контрреволюционную деятельность, высказывая пораженческо-террористические наст­роения».

Сразу после праздника Богоявления, в ночь на 20 января 1938 года, послушница Екатерина была арестована и заключена в камеру при районном отделении НКВД в городе Истре. Допросы начались сразу же после ареста и продолжались беспрерывно.

— Следствие располагает материалами о том, что вы в прошлом являлись монашкой.

Послушница Екатерина подтвердила, что, действительно, она до 1922 года находилась в Акатовском монастыре.

— Каким репрессиям вы подвергались? — спросил следователь.
— С момента закрытия монастыря и до 1936 года я была лише­на права голоса, — ответила Екатерина.

Следователь допрашивал ее до утра следующего дня, пытаясь добиться от нее признания вины, но нисколько в этом не преус­пел, и на следующий день пришел другой следователь.

— Следствием установлено, что вы, являясь ярой церковни­цей, среди населения города Истры проводили активную контр­революционную деятельность и высказывали пораженческо-террористические настроения. Дайте показания.
— Да, я действительно была «монахиней», но контрреволюци­онной деятельностью я не занималась и пораженческих настрое­ний не высказывала.
— Следствием установлено, что в октябре 1937 года вы распус­кали провокационные слухи о войне и о падении советской власти.

И следователь зачитал показания лжесвидетеля.

— Я никогда провокационных слухов о войне и гибели совет­ской власти не распускала и террористических настроений не вы­сказывала, — ответила Екатерина.
— Следствием установлено, что в ноябре 1937 года вы среди группы жителей выражали сожаление об известных расстрелян­ных врагах народа.

И следователь снова зачитал показания лжесвидетеля.

— Такого разговора я никогда не вела, — ответила Екатерина.

Поскольку и этот следователь потерпел неудачу, то пришел третий следователь.

— Вы арестованы за контрреволюционную деятельность. Дай­те показания! — потребовал он.
— Контрреволюционной деятельностью я не занималась.
— Признаете себя виновной в предъявленном вам обвинении?
— В предъявленном мне обвинении виновной себя не признаю.

Наступил третий день беспрерывных допросов, и третий сле­дователь сменился четвертым.

— Дайте показания о вашей антисоветской деятельности! — по­требовал он.
— Антисоветской деятельностью я не занималась, — ответила послушница.
— Вы также уличаетесь в том, что, будучи ярой церковни­цей, распускали провокационные слухи о войне и падении со­ветской власти.
— Я действительно являюсь ярой церковницей, но провокаци­онных слухов я не распускала.
— Следствию точно известно, что, будучи ярой церковницей, вы высказывали свое недовольство и сожаление об известных контрреволюционерах, ныне расстрелянных. Это вы признаете?
— Никогда я не высказывала недовольство и сожаление о рас­стрелянных врагах партии и советской власти.

Вслед за этим следователем к концу дня пришел пятый следо­ватель. И началось все сначала с теми же вопросами. Но как ни угрожали следователи, сколько ни допрашивали, какие показания лжесвидетелей ни зачитывали, послушница Екатерина на все во­просы отвечала, что виновной себя в контрреволюционной дея­тельности не признает.

После допросов в Истре Екатерина была перевезена в Бутыр­скую тюрьму в Москву. 26 января 1938 года тройка НКВД приго­ворила ее к расстрелу. 4 февраля тюремный фотограф сделал с нее фотографию для палача. В ту же ночь ее повезли на полигон Буто­во под Москвой для расстрела. Послушница Екатерина была рас­стреляна 5 февраля 1938 года и погребена в безвестной общей мо­гиле на полигоне Бутово.

Текст: Дамаскин (Орловский), архимандрит. Преподобномученица Екатерина (Черкасова) //
Региональный общественный фонд «Память мучеников и исповедников Русской
Православной Церкви». URL: fond.ru/userfiles/person/86/1289765248.pdf