В середине сентября, после путешествия по чужеземным краям, я на несколько дней задержалась у родственников в Москве. Погода не радовала: дожди, пронизывающие ветра. Взгрустнулось. Племянница Вера предложила съездить на Бутовский полигон, почтить память замученных в годы сталинских репрессий. Я об этом печальном месте совсем ничего не знала и поэтому охотно согласилась.
И вот мы едем на южную окраину Москвы, сначала до конечной станции метро, затем на рейсовом автобусе. Постепенно гиганты-новостройки сменяются невысокими зданиями. Проезжаем железнодорожную станцию, какие-то дачные поселки, перелески, и автобус останавливается около белоснежного храма в честь Новомучеников и исповедников Российских. Недавно построенная церковь с золотыми куполами поражает своей легкостью, торжественностью и красотой. Рядом стоит деревянный поклонный крест, доставленный с Соловецких островов. Большой иллюстрированный стенд повествует о крестном ходе, о том, каким продолжительным и нелегким путем этот массивный, резной крест был принесен сюда. Символична надпись: «С Голгофы на Голгофу».
Храм святых Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове
Время близилось к вечеру, храм уже закрывался, но добрые, отзывчивые служащие церкви пустили нас. Помолившись и осмотрев храм, при выходе мы задержались у стендов, где были выставлены фотографии из следственных дел репрессированных. На нас глядели простые изможденные лица. Под стеклом витрин лежали серые, ссохшиеся от времени предметы, принадлежавшие погибшим: небольшие фрагменты одежды, обуви, кошельки, нательные крестики.
С тяжелым сердцем вышли из храма и направились непосредственно на полигон, который располагался через дорогу в нескольких десятках метров.
* * *
Теперь немного из истории этих страшных мест. С давних времен на старом Варшавском тракте стояла небольшая деревня Бутово. По этой деревне получила свое название находящаяся рядом железнодорожная станция. Неподалеку в селе Дрожжино располагалась усадьба, первым владельцем которой был Ф. М. Дрожжин, думный дьяк, казненный при Иоанне Грозном. Имение много раз переходило из рук в руки. Последним хозяином его и построеного при имении конного завода с ипподромом стал И. И. Зимин, представитель известного рода купцов-промышленников.
После революции имение быстро пришло в упадок, но конный завод не закрывался. Он носил теперь имя товарища Каменева и поставлял лошадей для Красной Армии.
В 1920-х годах в восточной части бывшего имения появилась сельскохозяйственная колония ОГПУ. Из соседней Свято-Екатерининской пустыни, превращенной в тюрьму для уголовников, в 1934 году привезли заключенных, которых разместили в бывших барских конюшнях. Но они пробыли здесь недолго, и конный завод закрыли. Территорию, площадью в два квадратных километра, огородили колючей проволокой, а жителей соседних селений поставили в известность, что здесь оборудуется стрелковый полигон. И, действительно, вскоре со стороны полигона стали раздаваться выстрелы. Стрельба иногда продолжалась несколько часов подряд.
Массовые расстрелы по приказу наркома НКВД Ежова на Бутовском полигоне начались 8 августа 1937 года. В этот день был казнен 91 человек.
Людей, приговоренных к расстрелу, привозили в «автозаке», в который заталкивали до 50 человек. В народе эти машины называли «душегубками». По свидетельствам бывших исполнителей приговоров, людей травили в «автозаках», выведя трубу с выхлопными газами внутрь фургона.
Машины подъезжали со стороны леса. На территории полигона находились два здания: небольшой каменный дом и длинный деревянный барак, огороженный колючей проволокой. Приговоренных к смерти заводили в барак якобы для санобработки. Здесь объявляли приговор, сверяли данные, наличие фотографии. На расстрел выводили по одному.
Первое время расстрелянных хоронили в небольших ямах-могильниках, которые копали вручную. Но с августа 1937 года казни в Бутово приняли такие масштабы, что пришлось применить технику. На полигоне появился мощный экскаватор карьерного типа. Были вырыты траншеи шириной в 5 метров, глубиной в 3 метра, длиной в 150 и более метров. Бывали дни, когда казнили и 300, и 400, и свыше 500 человек. Пик казней в Бутово пришелся на 28 февраля 1938 года. В этот день было расстреляно 562 человека. После очередного расстрела на полигон приходил рабочий из местных. Он заводил бульдозер и тонким слоем земли присыпал тела расстрелянных. Поверх этих тел ложились новые жертвы.
В период с августа 1937 по 19 октября 1938 года здесь было произведено 20765 расстрелов, по именам установлено более 20 тысяч человек.
Захоронения производились без уведомления родственников, без церковной или гражданской панихиды. Родственники расстрелянных стали получать свидетельства с указанием точной даты и причины смерти только с 1989 года.
С начала 1990-х годов начался поиск мест массовых расстрелов и захоронений, составлялись списки с именами казненных в Москве и Московской области. Общественная группа по увековечению памяти жертв политических репрессий приступила к работе со следственными делами расстрелянных в Бутово, составлялись краткие биографические справки для будущей Книги Памяти.
Бутовский полигон
В июне 1993 года состоялось первое посещение Бутовского полигона родственниками погибших, на земле бывшей спецзоны была зажжена первая поминальная свеча. Осенью того же года в южной части полигона установили гранитную мемориальную плиту.
Еще через год на этой многострадальной земле водрузили большой поклонный крест. Первая Литургия в Бутово была совершена 25 июня 1995 года в походном палаточном храме Всех российских святых. Вскоре земля Бутовского полигона была передана Московской Патриархии.
По проекту Д. М. Шаховского, сына расстрелянного в Бутово иерея Михаила Шика, был выстроен деревянный храм. Настоятелем церкви стал иерей Кирилл Каледа, внук расстрелянного здесь священномученика Владимира Амбарцумова. Церковь была освящена 11 декабря 1996 года, в день памяти священномученика Серафима (Чичагова).
В 2007 году в Бутово был возведен и освящен новый храм в честь Новомучеников и исповедников Российских.
В 1997 году по благословению Патриарха Алексия II, который назвал это страшное место «Русской Голгофой», были выполнены частичные археологические исследования: был вскрыт один из погребальных рвов. На площади всего в 12 метров обнаружили захоронение в пять слоев. Специалисты насчитали останки 149 человек. Большую работу по обнаружению захоронений провели летом 2002 года, когда было выявлено и нанесено на карту 13 погребальных рвов. Но исследования еще на закончены.
Основную часть расстрелянных в Бутово составляли жители Москвы и Подмосковья. Были представители и других областей, бывших республик СССР, других государств. Комиссия выявила свыше 60 национальностей.
Среди расстрелянных — преимущественно простые русские крестьяне и рабочие. Подавляющее число жертв — люди беспартийные, далекие от политики, почти неграмотные. В числе жертв есть ученые, известные деятели искусства и культуры, государственные работники, видные военачальники, бывшие генералы царской армии.
В этой земле лежат представители старинных русских дворянских родов Ростопчиных, Тучковых, Гагариных, Шаховских, Оболенских, Олсуфьевых, Бибиковых.
Среди пострадавших было много заключенных Дмитлага, работавших на строительстве канала Москва-Волга. В списках расстрелянных мы находим и подростков 14–16 лет, и 80-летних стариков. Здесь есть железнодорожники, метростроители, милиционеры, пожарные, люди «из бывших» и т. д. В числе «контингентов, подлежащих репрессии» в приказе Ежова № 00447 значатся «церковники». Вряд ли найдется во всем мире место, где было бы казнено столько православных священнослужителей и мирян, пострадавших за веру, как в Бутово.
* * *
Короткой лесной дорогой подходим к воротам полигона. Он обнесен глухим высоким забором, но калитка открыта. Напротив ворот — деревянный храм. Вечереет, но скупое осеннее солнце еще освещает, как кажется, ухоженный подмосковный лесопарк. Людей почти нет. Здесь очень красиво, тихо и спокойно, цветут цветы и поют птицы. Но здесь убивали людей: стариков и детей, крестьян и интеллигентов, коммунистов и беспартийных, принципиально неверующих и священнослужителей. Десятками тысяч без веских причин и оснований, потому что «так было надо». И не дает покоя вопрос: ради чего? По какому праву облеченные властью люди могли так беззастенчиво посягать на данную Богом человеческую жизнь?
Братские могилы-захоронения не сразу бросаются в глаза: они напоминают ухоженные газоны, чуть приподнятые над землей, шириной в 5 метров, длиной 150 и более метров. Поражают деревья, которые растут рядом со рвами «пучком». И подумалось, что так могли бы стоять и прощаться люди, которые легли потом в эту землю. Возникло чувство какой-то связи с ними, стало не по себе, а ягоды посаженной здесь кроваво-красной калины еще более усилили это чувство. Страшно сознавать, что у тебя под ногами покоятся останки тысяч безвинно убиенных людей.
Списки священнослужителей, расстрелянных в Бутово
У дальних ворот полигона размещены стенды с поименным перечислением 935 расстрелянных священно- и церковнослужителй Русской Церкви. Принявшие смертную муку, но не отрекшиеся от Христа, они пополнили ряды наших небесных заступников. Среди прославленных в лике Новомучеников и исповедников Российских — 255 убиенных на Бутовском полигоне. Среди замученных в Бутово есть и наши вятские священнослужители — братья Агафонниковы.
* * *
Священномученик Александр Агафонников родился 3 декабря 1881 года в селе Медяны Вятской губернии в семье псаломщика. Окончив Духовную семинарию, служил священником в Нолинском и Сарапульском уездах, в Вятке, был благочинным в Орловском уезде и городе Котельниче.
В это время в Котельниче обновленцы, активно поддерживаемые советской властью, развязали борьбу с православными. В конце 1926 года сотрудники ОГПУ составили заключение о деятельности отца Александра Агафонникова, что он, «будучи благочинным, сгруппировал вокруг себя реакционные элементы из духовенства г. Котельнича и монахинь и повел успешную работу по укреплению в пределах уезда старого Православия для борьбы с группой обновленного духовенства».
Отец Александр был арестован в сочельник Рождества Христова 6 января 1927 года и сослан в Сибирь на 3 года. По окончании ссылки вернулся в Вятку, где жил под надзором ОГПУ еще 3 года.
Когда срок надзора окончился, отец Александр воспользовался предложением своего брата протоиерея Николая переехать в Московскую область, где был назначен в Ильинскую церковь села Лемешево Подольского уезда.
14 сентября 1937 года отец Александр был арестован, заключен в тюрьму в Серпухове. На следующий день он был допрошен, признать себя виновным отказался.
10 октября 1937 года особая тройка НКВД приговорила отца Александра к расстрелу. Священномученик Александр Агафонников был казнен 14 октября 1937 года и погребен в общей могиле на полигоне Бутово. Там же покоятся и два его брата — Василий и Николай.
Так называемые «церковные» дела были в полном смысле слова свидетельством о вере. Ни пытки, ни угрозы смерти не могли заставить верующих отречься от Бога, от Церкви Христовой. В бутовском храме постоянно звучат молитвы к тем, кто «воистину есте слава Церкве». Здесь молятся и «о всех, в годину лютую на месте сем и в иных местах умученных и убиенных». Люди приходят сюда для молитв и размышлений, для того, чтобы пропустить эту трагедию через себя, осознать ее и сохранить навсегда в своем сердце.