Соловецкие лагеря занимают особое место в истории гонений на Русскую Православную Церковь. Здесь в заключении находились многие выдающиеся представители духовенства, ни в одном другом лагере страны в 1920-х гг. не содержалось столько священнослужителей, как в Соловецком.
На сегодня нам известны имена более 80 митрополитов, архиепископов и епископов, около 400 священников, десятков монахов и мирян, пострадавших за веру и осужденных к заключению на Соловках[1].
По архивным документам установлено, что летом 1926 г. в Соловецком лагере одновременно находился 91 представитель духовенства, среди них 18 епископов и архиепископов. За период 1923–1926 гг. через лагеря прошли не менее 126 священно- и церковнослужителей[2].
Утверждение о том, что в Соловках, как в малой капле огромного океана, отражается вся история страны, находит свое подтверждение применительно и к истории предвоенных гонений на Русскую Православную Церковь. Следственные дела исповедников веры, сосланных на Соловки, могут служить иллюстрацией общих тенденций и основных этапов этих гонений, многих основных антицерковных кампаний и массовых дел против верующих.
Соловецкие лагеря особого назначения были организованы 23 октября 1923 г. Этим числом датируется Постановление СНК СССР об организации Соловецкого лагеря принудительных работ, подписанное заместителем председателя СНК А. И. Рыковым[3]. Однако уже до официального открытия лагеря на Соловках находились заключенные. К 20 сентября их количество насчитывало 3049 человек[4]. С июня 1923 г. на острова начали перевозить заключенных из Холмогорского, Архангельского и Пертоминского лагерей[5].
В числе прибывших на Соловки из Архангельского лагеря оказалась и группа духовенства из Ростовской епархии: епископ Аксайский Митрофан (Гринев), иереи Павел Чехранов, Алексий Трифильев и протодиакон Дмитрий Новочадов. Арестованы они были в Ростове-на-Дону в конце 1922 – начале 1923 г. за борьбу с обновленчеством и постановлением Комиссии НКВД СССР по административным высылкам от 30 марта 1923 г. заключены в Архангельский концлагерь. До вынесения приговора все они находились в Бутырской тюрьме, куда одновременно с ними прибыли священники из города Новочеркасска той же Донской епархии Иоанн Артемьев и Владимир Вологурин, впоследствии также отбывавшие срок наказания в Соловецких лагерях[6].
За борьбу с обновленчеством были сосланы на Соловки и правящие архиереи той же Ростовской епархии первой половины 1920-х гг.: епископы Арсений (Смоленец) и сщмч. Захария (Лобов). Борьба с обновленческим расколом стала важнейшей задачей Церкви сразу после инициирования его властями в 1922 г. И именно эта борьба послужила причиной ареста большинства представителей духовенства, находившихся в заключении на Соловках в указанный период.
В Соловецкий лагерь был сослан один из самых известных борцов с обновленцами, ближайший помощник Святейшего Патриарха Тихона (Беллавина) сщмч. Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский — организатор и руководитель этой борьбы в 1923 г. Трудно переоценить его роль в преодолении церковного раскола: архиепископ договаривался с приходами об их присоединении к Патриарху, разработал чин покаяния для бывших обновленцев и принял десятки из них[7]. Владыка Иларион составлял воззвания к верующим, он как представитель Патриаршей Церкви участвовал в переговорах с обновленцами и Е. А. Тучковым (возглавлявшим «церковный» отдел ОГПУ), неоднократно выступал в Политехническом музее с яркими обличительными речами. Выступления высокопреосвященного Илариона неизменно заканчивались аплодисментами всего зала. После дебатов с одним из лидеров обновленцев Александром Введенским, закончившихся сокрушительным поражением последнего, владыка Иларион был арестован[8]. Арест произошел 15 ноября 1923 г. 7 декабря комиссия НКВД по административным высылкам приговорила архиепископа к 3-м годам заключения на Соловках[9].
В ноябре 1925 г. была арестована группа архиереев — соратников Местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Петра (Полянского). После кончины Патриарха Тихона 59 архиереев, ознакомившись с завещанием Святейшего, подписали заключение о вступлении митрополита Петра в должность Патриаршего Местоблюстителя. Недолгое управление Церковью митрополитом Петром отмечено его непримиримой борьбой с обновленцами. Митрополит ответил категорическим отказом на предложение обновленцев вступить с ними в переговоры. В своем послании Церкви от 28 июля 1925 г. он предостерегал православных от каких бы то ни было переговоров с обновленцами.
Антиобновленческая политика митрополита Петра нашла широкую поддержку у «тихоновских» епископов. В то время более пятидесяти епархиальных архиереев, смещенных со своих кафедр, находились в Москве. Часть из них нашла приют в Свято-Даниловом монастыре. Митрополит Петр неоднократно посещал монастырь, где совершал богослужения и советовался с епископами по основным вопросам церковной жизни. Собрание епископов-даниловцев негласно называли «Даниловским Синодом», который был разгромлен в конце 1925 г. В течение ноября в монастыре по «Делу митрополита Петра (Полянского)» было арестовано 9 епископов[10], двое из них — сщмч. архиепископ Херсонский Прокопий (Титов) и священноисповедник епископ Каменец-Подольский Амвросий (Полянский) — по окончании следствия были приговорены к 3-м годам заключения в Соловецких лагерях[11]. К «даниловской» группе примыкал и епископ Петропавловский, викарий Омской епархии Григорий (Козырев), который отбывал срок наказания в Соловецком лагере в 1925–1926 гг.[12]
За успешную борьбу с обновленчеством в конце 1923 г. были арестованы и отправлены на Соловки епископ Вольский, викарий Саратовской епархии Петр (Соколов)[13] и епископ Алатырский, викарий Симбирской епархии Иоаким (Благовидов)[14].
Непримиримыми борцами с обновленцами были архиереи Тульской епархии. Двое из них отбывали наказание в Соловецком лагере. В 1922 г. был арестован Иувеналий (Масловский), епископ Тульский[15]. Ко времени ареста у него было два викария: сщмч. Игнатий (Садковский), епископ Белевский, и епископ Епифанский Виталий (Введенский). В июне 1922 г. Духовенство города Тулы избрало на Тульскую кафедру епископа Виталия, который сразу же перешел к обновленцам. Епископ Игнатий вынужден был уехать в город Белев, откуда и проводил борьбу с обновленцами. В январе 1923 г. епископ Игнатий и его брат иеромонах Георгий, настоятель Спасо-Преображенского монастыря, были арестованы, и 24 августа 1923 г. комиссия НКВД по административным высылкам приняла решения о заключении их на три года в Соловецкий концлагерь[16].
В Соловецких лагерях находилось несколько больших групп священнослужителей, арестованных за борьбу с обновленчеством в своих епархиях.
Одна из самых представительных групп прибыла в Соловецкий лагерь летом 1926 г. Все ее члены были арестованы в Рязани по делу «о нелегальном к/р сообществе под руководством архиепископа Бориса (Соколова) и епископа Глеба (Покровского)». Архиепископ Борис (Соколов) был назначен на Рязанскую кафедру в 1923 г. К этому времени решением Губернской исполнительной власти была прекращена деятельность Рязанской духовной консистории, большинство храмов епархии захватили обновленцы. Архиепископ сразу повел решительную борьбу с ними. Владыка Борис вел активную переписку со священниками епархии, неоднократно обращался к пастве с воззваниями. Со временем из таких документов стали составляться целые сборники, получившие название «Циркуляры». Властями появление сборников было расценено как нелегальное издание религиозного журнала. За издание и распространение «Циркуляров» в течение октября 1925 г. были арестованы самые деятельные и уважаемые представители «тихоновского» духовенства епархии, активные борцы с обновленцами: архиепископ Рязанский и Зарайский Борис (Соколов), викарий Рязанской епархии епископ Глеб (Покровский), протоиереи сщмч. Павел (Добромыслов), Владимир (Слободский), Димитрий (Эвергетов), Александр (Климентовский) и его двоюродный брат иерей Евгений (Климентовский). Все они, кроме правящего епископа, были сосланы в Соловецкий лагерь. Арестом был нанесен сокрушительный удар по Православию на Рязанщине[17].
За борьбу с обновленчеством была сослана на Соловки и большая тверская группа священников. Причина ареста тверичей была следующей: 26 января 1923 г. 90 представителей духовенства и мирян, собравшихся со всего Кимрского уезда Тверской области, обсуждали отношение к «Живой церкви», приверженцы которой активно действовали в епархии. Собрание приняло резолюцию, которая заканчивалась словами: «... наша Православная Церковь есть хранительница истины Христовой в лице тех праведников, которые, как солнце зажигают своим благодатным светом <...> простые сердца верующих, внушая свято сохранять <...> в чистоте и неповрежденности православную апостольскую святоотеческую веру. А потому и говорить <...> о необходимости какой-то другой «Живой церкви», внушать верующим, что будто бы нужно переменить свой взгляд на православие, собрание признало делом совершенно излишним, недопустимым, весьма вредным». 1-го марта того же года за участие в подготовке и проведении собрания были арестованы епископ Осташковский Гавриил (Абалымов), временно управлявший Тверской епархией, и с ним протоиереи Макарий Комаров, Александр Молчанов, Арсений Троицкий, Арсений Покровский, Иоанн Преображенский и иерей Василий Рубцов. 16 мая 1923 г. все они были приговорены к трем годам заключения в концлагере и отбывали срок наказания на Соловках[18].
В 1924 г. в лагерь прибыла группа борцов с обновленцами из Казанской епархии. 14 июпя 1923 г. в Казани были арестованы насельники Иоанно-Предтеченского монастыря игумен Питирим (Крылов)[19], иеромонах Иоанн (Широков)[20], иеродиакон Серафим (Шамшев), с ними арестовали и иеромонаха Спасского собора Казанского Кремля Феофана (Еланского)[21]. Все они закончили Казанскую духовную академию и были постриженниками митрополита Казанского сщмч. Кирилла (Смирнова). Ситуация в Казани в 1923 г. была крайне тяжелой, церковную власть в ней полностью захватили обновленцы, верными Православию оставались лишь два приходских храма. Немногочисленную группу непримиримых к обновленчеству клириков и монахов возглавил сщмч. Иоасаф (Удалов), епископ Чистопольский, викарий Казанской епархии. Вошедшие в эту группу отказались признать ВЦУ и обновленческого епископа Алексия (Баженова) как неканонически поставленного, распространяли по городу антиобновленческие воззвания. Все вышеперечисленные монахи были арестованы. В докладной записке ГПУ они назывались «черносотенной компанией и штабом контрреволюционных шашней, за которым плетется все контрреволюционное духовенство и верующая масса». Все они были сосланы на 3 года на Соловки[22].
Один из казанцев, игумен Питирим (Крылов), заведовал в лагере продуктовым складом, где 27 мая/9 июня 1926 г. принималась знаменитая «Памятная записка соловецких епископов, представленная на усмотрение Правительства»[23].
В конце 1926 г. был арестован один из самых непримиримых борцов с обновленчеством сщмч. архиепископ Воронежский Петр (Зверев). До этого, будучи епископом Старицким, викарием Тверской епархии, он в 1922 г. арестовывался за борьбу с обновленчеством и с апреля 1923 по конец 1924 г. находился в ссылке в Ташкенте. По возвращении из ссылки в июле 1925 г. он был послан в Воронеж в помощь 84-летнему митрополиту Владимиру (Шимковичу) и после его смерти 6 января 1926 г. назначен правящим архиереем Воронежской епархии. Многие храмыв Воронеже к этому времени были захвачены обновленцами. У престарелого митрополита Владимира, хотя он и был противником обновленцев, не было сил оказать им значительное сопротивление. Архиепископ Петр сразу снискал всенародную любовь. Воронежцев привлекали и его ревностное совершение богослужений и подлинная любовь к пастве. С прихожанами архиерей проводил все свои дни — в церкви и дома, куда к нему беспрерывно шли со своими нуждами люди. На службах владыки Петра храмы были полны. Вскоре началось активное возвращение обновленческих храмов в Православие. Чин принятая духовенства совершался с большой торжественностью. Владыка стоял на кафедре, а кающиеся священники с амвона приносили архиерею и всему народу покаяние. Затем кающиеся земно кланялись, и пелась хвалебная песня святого Амвросия Медиоланского «Тебе Бога хвалим». Во всех возвращающихся в Православие церквях архиепископа Петра встречали крестным ходом, с хоругвями, при огромном стечении народа. Все это вызывало гнев обновленцев, у которых оставалось все меньше и меньше храмов[24].
28 ноября 1926 г. архиепископ Петр был арестован, вместе с ним арестовали его келейника, прмч. архимандрита Иннокентия (Беда) (илл. 9), и нескольких близких ему людей, большей частью рабочих. 4 апреля 1927 г. Коллегия ОГПУ приговорила архиепископа Петра к 10 годам заключения в Соловецком концлагере, а архимандрита Иннокентия — к 3-м годам заключения на Соловках[25], где он скончался 6 января 1928 г.
Из северной Вятской епархии за борьбу с обновленчеством на Соловки были сосланы Нектарий (Трезвинский), епископ Яранский, викарий Вятской епархии (арестован 5 апреля 1925 г.), и его ближайший помощник сщмч. протоиерей Сергий Знаменский, настоятель Успенского собора города Яранска (арестован 25 июня 1925 г.)[26].
Из этой же епархии в июне 1925 г. наказание в Соловецком лагере отбывал иерей Василий Половников, благочинный г. Уржума. Он активно выступал против обновленчества, был председателем на пастырско-мирянском собрании в г. Уржуме осенью 1923 г., после которого священники-обновленцы были отстранены от служения в Свято-Троицком соборе[27].
Протоиерей Иоанн Ливанов[28] стал лидером Патриаршей церкви в г. Томске. В «Меморандуме», составленном на него в ОГПУ, говорилось: «С приездом из Москвы с Всероссийского церковного совещания протоиерея Ливанова, Тихоновское движение приобрело в городе Томске крупные размеры. Четыре церковных прихода перешло на сторону Тихона. Ожидается переход еще 4–5 приходов. Томский Епархиальный Совет в панике. Обновленцы имеют мало надежды удержать группы верующих от перехода к тихоновщине». 15 июля 1924 г. протоиерей Иоанн был арестован и осужден к 3-м годам заключения в Соловецком лагере[29].
Известны имена нескольких московских священников — активных борцов с обновленцами, сосланных на Соловки. Среди них протопресвитер Михаил Польский — автор двухтомного труда «Новые мученики Российские», изданного в Джорданвилле в 1949–1957 гг. и ставшего первым по времени собранием материалов о гонениях на Церковь в России в XX в. Отец Михаил был арестован 16 июля 1923 г. за противостояние обновленческому расколу и сплочение к этому прихожан Преображенского (Петропавловского) храма, где он служил. Михаил Польский был приговорен к 3-м годам заключения в лагере[30].
За отказ присоединиться к обновленцам в марте 1923 г. Был уволен и запрещен в священнослужении протоиерей из подмосковного города Клина Алексий Воробьев. 27 февраля 1925 г. Его приговорили к заключению в концлагерь сроком на 2 года[31].
Из Великоустюжской епархии за борьбу с обновленчеством на Соловки в 1924 г. были сосланы иереи Константин Богословский и Николай Соколов.
География мест служения священников, сосланных на Соловки за борьбу с обновленцами, позволяет судить об ее масштабе. В лагере были священнослужители из епархий центральной России: Московской, Рязанской, Тульской, западной — Тверской, южных: Воронежской, Донской, Саратовской, восточных: Казанской, Симбирской и Томской, северных: Вятской и Вологодской. Несомненно, что список этих епархий далеко не полный. Причины ареста примерно 40 священников (из 126 человек) списка 1926 г. пока не удалось установить, и можно предположить, что часть из них была сослана на Соловки также за борьбу с обновленцами.
К обновленческому движению на первых порах примкнуло немало архипастырей и пастырей, искренне поверивших, что оно приведет Церковь к подлинным, благотворным для нее изменениям. Поначалу они и не предполагали, кто стоит за реформаторством. Обновленцы доминировали в церковной жизни с лета 1922 до лета 1923 г. К концу 1922 г. при активной поддержке государства они заняли две трети из 30 тысяч действовавших на то время в стране храмов[32]. Толчком к массовому возвращению священнослужителей в Патриаршую Церковь послужил обновленческий «собор», проходивший в Москве в апреле – мае 1923 г., который принял решение о лишении Патриарха Тихона сана и монашества (Святейший в то время находился под домашним арестом). Верующие с негодованием восприняли это решение и начали отходить от обновленчества. 27 июня Святейший был освобожден, и уже 4 июля в «Правде» было опубликовано его заявление о неправомочности «собора». Вскоре он составил послание с подробным анализом вины обновленцев перед Церковью[33], с осуждением обновленческого движения, в котором в числе прочего говорилось о недействительности обновленческих «таинств». Об этом святейший Патриарх и его соратники впоследствии выступали неоднократно[34].
К середине 1923 г. движение обновленцев резко пошло на спад. Сотни священнослужителей, осознав пагубность движения и принеся покаяние, вернулись в Патриаршую Церковь, что власти не могли им простить. За отказ от обновленчества были арестованы и затем сосланы в Соловецкие лагеря бывшие обновленческие архиереи: Серафим (Мещеряков), Софроний (Старков), Никон (Пурлевский), Киприан (Комаровский) и Софроний (Арефьев)[35].
Аресту за возвращение в Патриаршую Церковь подвергались и многие рядовые священники. Среди них — иерей Михаил Дамаскинский из Петрограда. Летом 1923 г., порвав с обновленцами, священник ушел из Князь-Владимирского собора, захваченного «живоцерковниками», и, принеся покаяние, вернулся в Патриаршую Церковь. В апреле 1924 г. Михаил Дамаскинский был арестован и приговорен к заключению в Соловецкий лагерь сроком на 2 года[36].
Причиной ссылки на Соловки большей части духовенства в рассматриваемый период была борьба с обновленчеством, однако среди заключенных архипастырей и пастырей этого периода было немало и тех, кто был осужден по другим известным церковным делам.
26 сентября 1924 г. Особым Совещанием Коллегии ОГПУ к отбытию наказания в Соловецком концентрационном лагере были приговорены 35 человек — руководителей и участников православных братств в городе Петрограде[37].
Годы гонений на Церковь стали временем, когда множество людей приходили к вере, и по всей стране стали создаваться православные союзы, братства, приходские комитеты. Деятельность этих организаций способствовала укреплению веры и сплочению верующих перед лицом яростных антицерковных гонений. Только в Петрограде возникло более 20 братств. Они занимались активной миссионерской, просветительской и благотворительной деятельностью. Братства представляли собой реальную церковную силу, и их уничтожение, по замыслу властей, должно было ослабить Церковь и укрепить позиции обновленцев. Массовые аресты членов братств прошли 3 февраля 1924 г.
В числе сосланных на Соловки по делу о Православных братствах были епископ Лужский Мануил (Лемешевский)[38], епископ Колпинский Серафим (Протопопов)[39], насельник Александро-Невской лавры, благочинный монастырей и подворий Петроградской епархии архимандрит Макарий (Воскресенский), архимандрит Николай (Муравьев-Уральский)[40], настоятель подворья Киево-Печерской лавры в Петрограде архимандрит Трифилий (Смага), иеромонах Александр (Толстопятов)[41], протоиереи Василий Прозоров, Николай Вертоградский, Феодор Филоненко, Александр Сахаров[42] и Николай Либин[43], руководитель Екатерининского братства иерей Михаил Яворский, иереи Иоанн Стеблин-Каменский[44] и Иоанн Чокой[45].
Вместе со священниками были сосланы и прихожане: чтец Николай Киселев, Андрей Лемешевский (брат епископа Мануила), прихожанки храма преподобного Сергия Радонежского: мученица Анна Лыкошина[46] и Наталья Фредерикс[47]. Обе умерли на Соловках. Пребыванию в лагере баронессы Фредерикс Борис Ширяев посвятил в «Неугасимой лампаде» отдельную главу «Фрейлина трех императриц».
За составление списка епископата в декабре 1924 г. были арестованы профессор Московской духовной академии, участник Поместного Собора (1917–1918 гг.) Иван Васильевич Попов и его ученик и помощник Антоний Максимович Тьевар (преподобномученик Серафим). Список составлялся по благословению Святейшего Патриарха Тихона и включал в себя как православных архиереев, так и обновленческих, кроме того, в нем были указаны те, кто к тому времени оказался в ссылках и лагерях и, следовательно, не мог занять ту или иную пустующую кафедру. Следствие по их делу завершилось в мае 1925 г., арестованным было предъявлено обвинение «в сношениях с представителями иностранных государств с целью вызова со стороны последних интервенции по отношению к советской власти, для каковой цели Поповым давалась последним явно ложная и неправильная информация о гонениях Церкви и епископата». 19 июня 1925 г. Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило Ивана Васильевича Попова и Антония Тьевара к трем годам заключения, и они были отправлены в Соловецкий лагерь[48].
За составление списков архиереев был арестован и иподиакон архиепископа Илариона (Троицкого) Николай Борисович Кирьянов. При его аресте 10 декабря 1924 г. было обнаружено несколько вариантов списка епископата на август 1924 г., на одном из которых имелась правка самого Святейшего Патриарха Тихона. Николай Кирьянов был обвинен в том, что собирал сведения о репрессиях церковников для распространения в церковной среде, и осужден к 3-м годам заключения в лагерях. На Соловках он был келейником владыки Илариона[49].
В 1925 г. по Делу лицеистов в Соловецкий лагерь вместе с несколькими выпускниками Императорского Александровского лицея был сослан настоятель университетской церкви Всех святых в г. Ленинграде сщмч. протоиерей Владимир Лозино-Лозинский. Дело лицеистов — это сфабрикованное органами ОГПУ дело по обвинению группы выпускников Александровского лицея в создании контрреволюционной монархической организации. В вину им вменялись существование кассы взаимопомощи, ежегодные традиционные встречи в Лицейский день — 19 октября, панихиды в церквях Ленинграда по погибшим и умершим лицеистам, на которых поминались также и члены императорской семьи. По этому делу в ночь на 15 февраля 1925 г. были арестованы 150 человек, из них по окончанию следствия 26 человек расстреляны, 54 — приговорены к разным срокам ссылки и заключения. Протоиерей Лозино-Лозинский был приговорен к 5-ти годам лагерей[50]. Вместе со священником свой срок на Соловках отбывали бывший председатель Совета Министров князь Николай Голицын, родственники директора лицея В. А. Шильдера Анна, Карл и Александр Шильдеры, Александр Сиверс, Наталия Путилова и другие[51].
За «контрреволюционную (антисоветскую) агитацию» на Соловки были сосланы игумены Серафим (Черствов) из Ташкента[52] и иеромонах Иоасаф (Берсенев) из Екатеринодара[53], священники Евгений Охотин из Архангельска[54], Аркадий Маракулин из Вятки и многие другие.
В середине 1920-х гг. на островах в заключении находился настоятель кафедрального собора в г. Тобольске протоиерей Владимир Хлынов. Во время нахождения царской семьи в заключении он совершал службы для Их Величеств и был Их духовником[55].
Соловецкие лагеря были для заключенного духовенства своего рода школой. Находясь бок о бок с выдающимися пастырями, светочами веры и благочестия, такими как Иларион (Троицкий), Евгений (Зернов), Петр (Зверев) и многими другими, священники набирались духовного и пастырского опыта, получали тот заряд стойкости в вере, который был так необходим им затем на свободе в условиях жесточайших гонений. Немало бывших соловецких узников впоследствии также стали архиереями и возглавили борьбу с безбожной властью в своих епархиях или, оставаясь приходскими священниками и насельниками монастырей, продолжили свой подвиг исповедничества. О непримиримости, искренности и стойкости подвижников свидетельствуют многочисленные аресты и мученическая кончина большинства из них.
В 1923–1927 гг. основной причиной ссылки духовенства на Соловки была борьба с обновленчеством. С 1928 г. в лагерь начинают прибывать священнослужители и миряне — противники программного документа Церкви «Послания к пастырям и пастве» (так называемой «Декларации митрополита Сергия (Страгородского)» 1927 г.). Духовенство в лагере, как и по всей стране, разделилось на «сергиан» и «иосифлян». В истории ссылки духовенства в Соловецкий лагерь начался новый период.
_____________________________________________________
[1] Сошина А. На Соловках против воли: судьбы и сроки. 1923–1939. Соловки ; М. : Издательство ТСМ, 2014. С. 21.
[2] Яковлева А. Список духовенства, заключенного в Соловецких лагерях // Соловецкий сборник. Вып. 10. Архангельск, 2014. С. 150–157.
[3] Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. Справочник. М., 1994. С. 394.
[4] Сошина А. На Соловках против воли ... С. 14.
[5] Там же. С. 13–14.
[6] Священник Павел Чехранов. Две тюремные Пасхи.
[7] Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 2010. С. 101.
[8] Там же. С. 182.
[9] Соловецкие Новомученики. М. ; Соловки, 2009. С. 389.
[10] Марченко В. Новомученики и исповедники Даниловские. М., 2011. С. 44–47.
[11] Соловецкие Новомученики. С. 329.
[12] http://www.vladkan.ru/life/10170104.html
[13] Официальный сайт Воронежской епархии //http://www.vob.ru/ераrсhіа/historу/іеrаrхіja/33_petr_II/petr.htm
[14] ГАРФ. Ф. 8409. Оп. 1. Д. 7. С. 118.
[15] Однако епископ Иувеналий вскоре был освобожден. В 1923 г. он был назначен архиепископом Курским и Обоянским, арестован и сослан в Соловецкий лагерь.
[16] Соловецкие новомученики. С. 85–95.
[17] Были верны до смерти. Книга памяти новомучеников и исповедников Рязанских XX века. Рязань, 2002. Т. 1. С. 100–111.
[18] Игумен Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники, подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Тверь, 2002. С. 300–302.
[19] Епископ (с 1928 г.), архиепископ (с 1936 г.).
[20] Епископ (с 1929 г.).
[21] Епископ (с 1934 г.).
[22] Александр Журавский. Во имя правды и достоинства церкви. Часть третья. Епископ Чистопольский Иоасаф (Удалов), викарий Казанской епархии.
[23] Польский М., протопресвитер. Новые мученики Российские. Часть 2. Джорданвилль, 1957. С. 164–173.
[24] Соловецкие новомученики. С. 44–52.
[25] Соловецкие новомученики. С. 52–53.
[26] Игумен Дамаскин (Орловский). Мученики... Тверь, 2002. С. 342–362.
[27] Сайт Православная Вятка: http://vyatskaya-eparhia.ru/
[28] Тарасий, епископ Уссурийский, викарий Восточно-Сибирской митрополии (с 1931 г.) (Ruguard.ru/forum/index.php/topic,186.805/wap.2.html).
[29] Ruguard.ru/forum/index.php/topic,186.805/wap.2.html
[30] Архимандрит Ианнуарий (Недачин). Соловецкий узник протопресвитер Михаил Польский // Соловецкий сборник. Вып. 10. Архангельск, 2014. С. 161–169.
[31] Материалы из открытой Православной энциклопедии Древо: http://drevo-info.ru/articles/15675.html
[32] Шкаровский М. Русская Православная Церковь ... С. 100.
[33] Шкаровский М. Русская Православная Церковь ... С. 101.
[34] Там же. С. 178.
[35] Епископ Новониколаевский Софроний (Арефьев) был арестован в 1922 г. и сослан на Соловки за то, что прекратил каноническое общение с обновленческим СибЦУ и отказался признать его высшим церковным органом Сибири. После освобождения из Соловецкого лагеря в 1924 г. принес покаяние и был принят в лоно Русской Православной Церкви (http://sr.isa.ru/-bin/nkws.ехе/)
[36] Санкт-Петербургский мартиролог. СПб., 2002. С. 93–94.
[37] Антонов В. В. Приходские православные братства в Петрограде (1920-е годы) // Минувшее. Вып. 15. М. ; СПб., 1993
[38] Архиепископ (с 1946 г.), митрополит (с 1962 г.).
[39] Архиепископ (с 1935 г.).
[40] Епископ (с 1931 г.).
[41] Епископ (с 1933 г.), архиепископ (с 1945 г.).
[42] Умер на Соловках 07.08.1927.
[43] Амвросий, епископ Лужский, викарий Ленинградской епархии (с 1929 г.).
[44] Иоанн Стеблин-Каменский отбывал срок заключения на Соловках дважды. Во второй раз он был арестован 19.05.1929 и приговорен к 3-м годам заключения в Соловецком концлагере.
[45] Список приводится по: Санкт-Петербургский мартиролог. СПб., 2002. С. 93–94 ; Антонов В. В. Приходские православные братства в Петрограде (1920-е гг.) // Минувшее. М. ; СПб., 1993. Вып. 15. С. 424–445.
[46] Умерла на Соловках 11.10.1924.
[47] Скончалась на Соловках 30.03.1926. Причислена к лику святых РПЦЗ в 1981 г.
[48] Соловецкие новомученики. С. 61–69, 319–321.
[49] Из Интернет-библиотеки Якова Кротова. Николай Кирьянов. 1) Список канонических архиереев, проживающих в России. С. 879.
[50] Шильдер Е. Жертвы репрессий Шильдеры. М., 2011. С. 80–81.
[51] Сошина А. На Соловках против воли ... С. 188.
[52] «Тайный» епископ Серпуховский Максим (Жижиленко). М., 2014. С. 346–347.
[53] За веру Христову. Духовенство, монашествующие и миряне Русской Православной Церкви, репрессированные в Северном крае (1918–1951) / Составитель С. В. Суворова. Архангельск, 2006. С. 204.
[54] За веру Христову. С. 391.
[55] Игумен Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники ... Кн. 2. Тверь, 2002. С. 192.
Яковлева А. П. За что священников ссылали на Соловки : (1923–1927) //
История страны в судьбах узников Соловецких лагерей : Сб. ст. и докл. науч.-практ. конф. /
Федер. гос. бюджет. учреждение культуры «Соловец. гос. ист-архитектур. и природ.
музей-заповедник». Вып. 1. Соловки, 2016. С. 22–48