«Виновным себя не признал», — так оканчиваются многие биографии новомучеников Церкви Русской. Но если посмотреть на биографии «признавших вину», то зачастую их жизненный путь тоже заканчивался страдальческой смертью. Имеет ли подпись осужденного под признанием несуществующей вины в протоколе допроса значение в отношении его святости?

— Два понятия: «церковная канонизация» и «наследовать Царство Небесное» — тесно связаны, но не тождественны. Канонизация — это прославление Церковью подвижника, образ жизни и христианского подвига которого хорошо известен, говорит Церкви о его святости и выносится в совершенный пример верующим. Но Царство Небесное наследовали намного больше христиан, чем только канонизированные: множество подвижников жили в безвестности, внутренние и даже внешние подвиги очень многих неизвестны людям.

При рассмотрении вопроса о канонизации Церковь не принимает протокольного решения о том, наследовал человек Царствие Небесное или нет, — это решение принимает только Господь на Страшном Суде. Однако в некоторых случаях — когда имеет достаточно бесспорных свидетельств — она обладает силой констатировать святость человека. Несомненно, что многие святые не канонизированы только потому, что данных о их жизни недостаточно, а некоторые — потому, что сокрыты данные, которые могли бы развеять какую-то видимую неясность или смущение в отношении их биографии. Конечно же, всё подобное происходит не без воли Божией.

Фраза «виновным себя не признал» действительно важна, потому что, в общем случае, признать себя виновным, если ты не виноват, — это солгать, притом в такой ситуации, когда другим людям — проводникам злой воли — это очень нужно, в том числе для дискредитации Церкви и причинения вреда другим. Кроме того, в подавляющем числе случаев просто «признания вины» следователям тогда было недостаточно, почти всегда они вынуждали давать и показания против других.

Однако подходить к вопросу чисто формально — если имеется в следственном деле: «виновным себя признал», то сломался и не святой, а если нет, то святой, — конечно же, нельзя, в первую очередь в силу особенностей следственных дел той эпохи. С одной стороны, в них много достоверных данных, и во многих случаях подпись под признательным протоколом действительно означает, что человек уступил под тяжестью испытаний, а с другой — много сказано и о лжи в этих делах, о методах получения таких показаний. Человека могли обмануть: например, как ему убедиться, если в тюрьме отобрали очки, что следователь дает ему подписать то, что зачитывает? Или как оценивать подпись, если по причине пыткой многодневным лишением сна человек спустя время даже не помнит, что подписывал и подписывал ли вообще? Подписи могли и подделываться. Кроме того, сами признания были разными: одно дело, спасая себя, называть следователям новые имена для арестов или даже стать секретным агентом, другое — признать нелепую «вину» только в отношении себя, спасая других (жену, детей) и согласившись подписать только то, что следователям уже известно в отношении уже осужденных и расстрелянных.

Когда комиссия по канонизации, встречая в следственном деле фразу о признании вины и показания против других, не представляет страдальца к канонизации, то происходит это не по причине того, что она признает факт, что человек сломался и отступил от благочестия, а потому, что имеется двусмысленность, которую невозможно проигнорировать: ни с точностью утверждать, что это было, ни быть уверенным, что этого не было. Небрежность в отношении таких двусмысленностей может привести к настоящим соблазнам в отношении понятия святости и почитания святых.

Наверное, и здесь не следует забывать, что всё — от Господа. Если Он не дал нам полноты источников для установления, как что было в каких-то случаях, то такова Его воля. Мы имеем от Него великое множество бесспорных примеров для назидания, а своих святых Он всех знает.

(Отвечал архимандрит Ианнуарий)