«Когда-то, еще недавно, было спокойное время, которое еще помнят некоторые из нас, более старшие, когда родители строили планы относительно будущей судьбы своих детей, о том, что они окончат ту или другую определенную школу, поступят на такую-то службу и так далее, почти с полной уверенностью, что так оно и будет.

Помню из ранних детских лет характерный случай полной безопасности тогдашней жизни и потому — беспомощности перед лицом малейшей опасности. Мы собирались на лето ехать в Самарскую губернию. В это время в Астрахани (то есть за 1000 км от Самарской губ.) появилось несколько случаев холеры. И вот к моей матери приходили ее знакомые и отговаривали ее от "безумия" ехать туда с детьми.

Смерть казалась тогда сравнительно очень далекой, на краю сознания, с ней приходилось встречаться сравнительно редко… "при священнике, нотариусе и враче". Многие проживали десятилетия, ни разу не видев покойника.

Культурные приобретения, селения, здания, сама империя казались незыблемыми, и эта незыблемость жизни в значительной степени заслоняла от сознания вечность, коренная существенная разница между вещами вечными и невечными стиралась, исчезала из непосредственного сознания.

Нам, теперешнему нашему поколению, принадлежит мучительное преимущество жить в эпоху, когда не остается почти камня на камне от прежней призрачной стабильности и разница между по существу вечным и невечным встает во всей своей наготе…

Мы должны заняться вопросом, для чего мы живем, к чему мы создаем и на сколько времени. …Мы должны, вопреки страшному оплотянению современной жизни, обратиться к тому, что говорит о вечных целях, о вечном смысле, то есть к религии.

И в религии мы будем искать не красивых обычаев только, не традиций, построенных на этой столь для нас явственно мишурной жизни, а мудрых ответов на вечные вопросы, подлинной истины, подлинной правды…

Духовная жизнь не скучная и тягостная обязанность, а радостное, открывающее широчайшие горизонты бытие, ради которого умнейшие, тончайшие, ценнейшие люди во все века приносили в жертву всё и не жалели о жертве. В Православии… всем его чадам доступная… благодатная жизнь»

(Архиеп. Нафанаил (Львов). Об ответственности за Православие. 1948 г.).