Проходит время, отдаляются от нас события гонений на РПЦ. Сонм святых, почитаемых издавна, увеличился Собором новомучеников и исповедников Церкви Русской. Поэтому в поэтических строках протоиерея Андрея Логвинова есть многим знакомые строки:
«Мучеников свечечки зажглись,
Светятся из каждого угла.
Русская земля — как антиминс
На престоле вечности легла».
Подвигом жизни и смерти святых ХХ века и пострадавших от гонений, жертвами богоборческой власти жива Русская Православная Церковь сегодня. Не исключение и Калужская епархия, потерявшая в тюрьмах и лагерях лучших представителей духовенства и православных мирян. Все они почитаются, обо всех жива память.
«ЦЕРКОВЬ ПОМНИТ НЕ ТОЛЬКО ПРОСЛАВЛЕННЫХ ЕЮ СВЯТЫХ, НО И ВСЕХ НЕВИННЫХ ЖЕРТВ РЕПРЕССИЙ, ПРИЗЫВАЯ ОБЩЕСТВО СОХРАНИТЬ ПАМЯТЬ ОБ ЭТИХ ТРАГИЧЕСКИХ СОБЫТИЯХ ИСТОРИИ»
Митрополит Калужский и Боровский Климент
Про каждого в отдельности и про всех вместе, кто пострадал в годы гонений, можно было бы сказать: «Прожившие чужую жизнь»... Эти православные, глубоко верующие люди, с детства привыкшие к посещению церковных служб в Доме Божьем, сосредоточенной, сердечной молитве, были вынуждены молиться ни в церкви, ни перед иконами, а в душной и холодной тюремной камере. А после вынесения приговора — на лесоповале или в лагерном бараке после тяжелого труда. Стремившиеся к выполнению евангельских заповедей, услышанного на проповеди и руководства духовника во всех хитросплетениях земной суеты, они общались не с батюшками в доверительной беседе, а со следователями НКВД на допросах. Желавшие нести слово Христово другим и помогать ближним, гонимые атеистическими властями, эти православные верующие несли свой крест безропотно и смиренно, сделав сознательный выбор, готовые умереть за Христа.
И каждый год добросовестные исследователи своим кропотливым трудом добавляют новые страницы в летопись подвига тех, кто не отступил в противостоянии богоборческой власти. Одной из тех, кто показал своей жизнью истинную любовь к Христу и веру, была Ирина Баталина, в монашестве — Иринея. В свое время в архив УФСБ по Калужской области был направлен запрос о пострадавших от гонений на территории, которая сейчас является Калужской областью. 15.02. 2000 г. был получен ответ, который содержал список духовенства и православных мирян. Всего в 20 строчках были переданы сведения о многолетних страданиях, которые приготовила Ирине Баталиной советская власть за крепость ее веры, несгибаемость перед испытаниями. По крупицам собирался материал об этой подвижнице и им делились в печати и выступлениях на лекториях в КОНБ, встречах в духовных центрах при храмах, как сотрудники КЕУ, так и сестры ККЖМ. И эта работа продолжается, находятся новые факты замечательной жизни подвижницы, личность которой формировалась именно в этом монастыре.
Родилась Ирина в простой крестьянской семье 5 мая 1894 года. Жила она в родной деревне Лучкино до 1908 года (так она написала в автобиографии). Кроме дочери родители Ирины имели 4-х сыновей. Росла Ирина под присмотром двух старших братьев: Павла (1882 года рождения) и Сергея (1889 года рождения). Один из братьев был почти ей ровесник (на 2 года старше сестры), его звали Иван. В то же время она была старшей для еще одного братишки — Федора (1899 года рождения). По тем временам семья не считалась очень большой, хотя многочадием родители Ирины не были обделены. Конечно, когда у соседей было по 10 детей, а то и больше, родители Ирины и ее братьев не могли соперничать с ними, но благодарили Бога за то, что все живы и здоровы.
Ирине же повезло в том, что самую тяжелую работу по хозяйству могли выполнить братья. Но в большом крестьянском хозяйстве хватало дел и ей, хотя более всего ее привлекала молитвенная сосредоточенность и посещение церковных служб. Однако, и трудиться она не отказывалась, что помогло ей вырасти крепкой, здоровой крестьянской девушкой. В то счастливое время никто не только не знал, но и подумать не мог о том, как пригодится ей в 1930-е и 1940-е годы выносливость, неутомимость, закалка, в конечном счете, живучесть.
В 15 лет перебралась Ирина из д. Лучкино Перемышльского уезда в Калугу, из деревни, где родилась, и жили ее предки, — в Калужский Казанский девичий монастырь. Не в губернский центр, а именно в монастырь стремилась попасть и переехала крестьянская девочка. Ее не интересовали возможности и увеселения губернского центра, душа ее стремилась в стены монастыря. К этому времени Ирина окончила церковно-приходскую школу в селе Желохово. С детства она хорошо пела, но не гордилась этим, знала, что это Господь одарил ее голосом и слухом. Пребывание в монастыре было лучшим временем в ее жизни, об этом можно судить по тем рассказам, которые сохранились от представителей духовенства, знавших ее в последние годы жизни. Откровенно и бесхитростно делилась она историями из своей жизни. Не ко всем было у нее такое доверие, а только к близким по духу и вере, которые понимали, что для нее значило пребывание в монастыре .
В какой-то мере Ирине было легче привыкать к новым условиям, так как Калужский Казанский девичий монастырь, куда она поступила, был не общежительским, а своекоштным. Поэтому при строгом соблюдении устава монастыря, длительных службах, неукоснительном выполнении послушания, жили сестры в своих домах, так было заведено в этом монастыре, который изначальна находился в городской черте и в течение нескольких веков был единственной женской обителью (только в 1868 году в Калужской епархии появился еще один женский монастырь в Мосальском уезде). Уважая выбор Ирины, родные помогли ей приобрести дом, где она и жила. Это еще один факт, подтверждающий то, что родители благословили Ирину на поступление в обитель. В дальнейшем, через несколько лет, заполняя анкету, она напишет в графе «Собственное имущество до 1917 года»: «Дом при женском монастыре в г. Калуге». В анкете 1931 года Ирина указывает, что она находилась в монастыре с 1913 по 1917 год. Но расхождение в датах не меняет основной сути.
Внимательно прислушивалась послушница к проповедям и поучениям батюшки, старалась вразумиться, жить по евангельским заповедям, искренне любя Бога и ближних. Близки ее сердцу были замечательные слова: «Поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы. Итак, не будьте нерассудительны, но познайте, что есть воля Божия». Хотелось познать волю Творца и жить правильно, как подобает в монастыре. Но богоугодная, полная молитвенной сосредоточенности, жизнь в ставшем родным монастыре, так привлекавшая Ирину, близкая ее сердцу, радовала ее не очень долго. Душой она готова была принять монашеский постриг, но жестокое время распорядилось по воле безбожников иначе, отодвинув пострижение в монашество на многие годы.
На глазах калужан менялась и без того трудная в военное время жизнь. Люди старались обеспечить себя хлебом насущным. Но Ирина еще не познала истинных трудностей и нападок врага рода человеческого, творившего свое черное дело через тех, кто не ценил традиции православных предков. Продуктами помогали родственники, но изменения в общественной жизни Ирина не считала испытанием. 1917 год разрушил привычный монастырский уклад. Новые правители – безбожники в первую очередь приняли меры к закрытию монастырей. Не стал исключением и Калужский Казанский девичий монастырь. Правда, на первых порах удалось избежать полного закрытия. В 1918 году ККДМ лишился своих земель. Сложности экономической ситуации заставили часть сестер обратиться с прошением «Совет монастыря имеет честь при сем донести, что из 140 сестер, оставшихся в настоящее время в обители, 30 человек изъявили желание вступить в Профессиональный Союз иглы, на что со стороны Совета препятствий не встречается. За председательницу казначея послушница Ксения. Члены Совета: монахиня Олимпиада. Монахиня Калерия».
Монастырский храм продолжал оставаться в качестве приходского, а сестры объединились в артель, которая не только по-прежнему давала возможность не покидать насиженное место и иметь какой-то заработок, но и быть вместе, соборно молиться за поруганную Державу, за Церковь, уже подвергающуюся нападкам. Как при поступлении в монастырь, так и в дальнейшем, Ирина состояла в хоре. Как уже упоминалось, она обладала не просто приятным, а очень сильным и выразительным голосом, хотя несколько низковатым, но это не мешало искренности и прочувствованности пения на церковных службах. Общему настроению монахинь созвучны были стихотворные строчки, которые появились незадолго до этого на страницах местной православной периодической печати:
Мира Заступница, Матерь Всепетая,
Мы пред Тобою с мольбой:
Если постигнут страну испытания,
Скорби, утраты, враги, —
В трудный час жизни, в минуту страдания,
Ты нам тогда помоги!
1922 год принес новые испытания. В этом году монастырь был закрыт по постановлению ревтрибунала. На бывших насельниц Калужского Казанского девичьего монастыря и их батюшку было заведено дело в связи с сокрытием церковных ценностей. Отмечались нестроения и среди сестер. Ирина Баталина не фигурировало ни в каких заявлениях в ГПУ, она не участвовала в распрях и доносах. На этом фоне заметнее была стойкость и несгибаемость тех, кто не хотел за какие-то сомнительные блага и возможности уходить от веры. К их числу относилась и Ирина. После закрытия храма эти сестры стали устраиваться при других церквях города Калуги. Не миновала чаша сия и Ирину Баталину, но как уже приводились ее слова, она постоянно была уверена в том, что Господь дает испытания — Господь даст силы их преодолеть.
Так в 1922 году Ирина стала псаломщицей в Воскресенском храме, продолжая оставаться в Калуге и не теряя отношений с сестрами монастыря, многие из которых сгруппировались в Богоявленском храме. В этот период, как значится в документах ГА КО, братья Павел и Иван пытались спасать хозяйство, препятствуя тому, чтобы их семью причислили к кулачеству. Для этого они отделялись от отца, чтобы все имущество было разделено. Новая власть меняла жизнь людей всех сословий в городе и на селе не в лучшую сторону.
В 1924 году Ирина Баталина перебралась в сторожку Одигитриевского храма. Так Ирина Баталина стала духовным чадом будущего священномученика Иоанна (Сперанского). 27 мая 1931 г. она была арестована. Тройкой при ППОГПУ по Московской области 28 июня 1931 г. осуждена по ст. 58. п. 10, 11 УК РСФСР и была приговорена к 3-м годам концлагеря. Отец Иоанн поддерживал Ирину, это давало ей силы переносить испытания. Сама она так оценивала помощь отца Иоанна: «Во время заключения отец Иоанн в течение всего времени поддерживал меня духовно, посылал в посылках продукты... в том числе просфоры, артос. Он систематически писал мне религиозные письма».
После отбывания трехлетнего срока наказания Ирина Баталина вернулась в Калугу. Ничего не изменилось в отношениях духовного отца и вернувшейся из ИТЛ узницы. В этот период она прислуживала в церкви Спаса Преображения. Многие церковные ценности, которые оставались в Одигитриевском храме были переданы в 1935 году в этот храм, находившийся недалеко. Ирина Баталина вместе с другими монахинями, как и духовенство храма, старались , чтобы люди не верили в посулы обновленцев. Архивные материалы показывают, что эти усилия не остались незамеченными самими представителями обновленчества. В марте 1936 года Ирина Баталина покупает на свое имя половину дома № 9 по улице Спартака, где она стала проживать с отцом Иоанном и его матушкой, помогая не только по хозяйству.
В следственном деле П-14013, хранящемся в архиве УФСБ по Калужской области, в показаниях свидетельниц, отказавшихся от веры предков, говорится о том, что Ирина следила за тем, чтобы никто посторонний не заходил в дом отца Иоанна, когда там собиралось духовенство. Ирина Яковлевна Баталина была арестована арестована 20 сентября 1937 года вместе с архиепископом Августином (Беляевым) и протоиереем Иоанном Сперанским. Это были самые первые аресты по названному делу. Для Ирины Баталиной это был уже второй арест. Но это ее не страшило. Она была готова пострадать за Христа.
Как значилось в документах, Баталина И. Я. была арестована за участие в контрреволюционной организации церковников и Тройкой УНКВД по Тульской области от 19 ноября 1937 г. по ст. 58 п. 10 УК РСФСР осуждена к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в ИТЛ. Ирина Яковлевна в графе анкеты арестованного, которая была под № 15 – «Политическое прошлое», вынуждена была признать: «Член нелегальной контр-революционной организации – церковной общины при Казанском монастыре г. Калуги». Помимо этого следователь получил показания свидетелей, о которых уже упоминалось. Вот один из примеров: «Баталина и Сперанский связаны с архиереем Августином, который часто к ним приезжал, редко приходил к ним священник Остроглазов. В момент посещения Августина или Остроглазова, у Сперанского и Баталиной никого не бывает, т. к. в квартиру никого не пускают. Какие там ведутся разговоры, я не знаю, но уверена, что антисоветского характера, т. к. все враги советской власти. Сперанского и Баталину посещает много разных темных лиц, странствующих монашек, женщин. Они любят приходить за благословением и советом».
В ответ на это бесстрашная арестованная говорила: «Со своими убеждениями и верой я умру, пусть что угодно со мной делают. Хотя была я 3 года в концлагере, но советская власть меня не перевоспитала. Слово Христа я буду проповедовать до конца жизни». Позже, в доверительной беседе Ирина Баталина вспоминала, что когда были мучительные допросы, она громко пела: Изведи из темницы душу мою...» После приговора по делу П-14013 осужденная Ирина Баталина содержалась в Медвежьегорских лагерях, близ г. Кивач. В 1941 г. она была переведена в Усольские лагеря НКВД (г. Соликамск). Она выжила и выстояла в условиях лагеря.
Возвращение в Калугу не было до конца радостным, ведь не было многих из тех, с кем она была осуждена. С 1947 года по 1949 год Ирина Яковлевна служила в Георгиевском кафедральном соборе в качестве псаломщицы. 22 марта 1949 году была арестована и Особым совещанием при МГБ СССР 14 мая 1949 г. по ст. 58 п. 10, 11 УК РСФСР за принадлежность к антисоветской монархической организации сослана на поселение в Красноярский край. Это было пребывание, как она писала в автобиографии, вольной ссылкой в г. Игарку с 1949 года по 1957 год. Кажется, что «вольная ссылка» — это слова, которые нельзя совместить... Но написано именно так: вольная ссылка. 3 июля 1965 г. Калужским областным судом по первой судимости и 15 июля 1989 г. Прокуратурой Калужской области по второй и третьей судимости Баталина реабилитирована. Реабилитация подтвердила то, что перед Отчизной и народом арестованная 3 раза и отбывшая наказания Ирина Баталина не виновата.
Ирина Яковлевна продолжала служить в Георгиевском за верхом храме. Недалеко от этого любимого калужанами храма находился и ее новый дом. Она приобрела его, когда вернулась с Игарки. Жила она с подругой по несчастью, они вместе находились в местах не столь отдаленных, стали друг для друга ближе родственниц. Но и родной брат Ирины Яковлевны приезжал в Калугу, снабжал продуктами своего хозяйства. Дом Ирины Яковлевны был очень гостеприимным, но как делилась воспоминаниями она не с каждым, так и дома бывали те, кто как она были людьми верующими. В праздники все представители духовенства и служащие из храма шли именно к ней. На службе, стоя на клиросе, Ирина Яковлевна могла поучить молодых и кулачком по спине, добиваясь от них правильного и душевного пения. Но потом по-монашески просила прощения, приглашала на чай в свой домик.
1966 год был очень важным в жизни Ирины Яковлевны Баталиной. Именно в этом году 20 марта она пишет прошение Преосвященнейшему Донату, Епископу Калужскому и Боровскому: «Имея горячее стремление к монашеству, я в молодом возрасте но по сложившимся обстоятельствам, до сего времени не имею чина монахини. Припадаю к стопам Вашего Преосвященства, смиреннейше прошу совершить надо мною постриг в чин монахини». К прошению была приложена характеристика, подписанная настоятелем собора протоиереем Сергием Шумилиным: «Баталина Ирина Яковлевна в настоящее время исполняет обязанности псаломщика при Калужском Кафедральном соборе. Хорошо знает пение, церковный устав. Хорошо читает. По службе исполнительна. Ведет себя скромно, смиренно. Во всем послушна. Показательно ведет монашескую жизнь. Вполне достойна пострига в мантию».
Монахиня Иринея осталась в памяти тех, кто ее знал, примером верности Христу во всех обстоятельствах жизни, ничто не могло заставить ее не только отказаться от веры. Всю свою жизнь отстаивала она право быть истинной христианкой, закончив земную жизнь монахиней. Дом, в котором она жила рядом с Георгиевским за верхом храмом, к сожалению, не сохранился. Но память о такой подвижнице, как монахиня Иринея (Баталина), должна жить даже после ухода в мир иной тех, кто знал ее лично. Их рассказы помогают нам понять многое, оценить вклад тех, кто любил Христа, готов был ради него пойти на смерть. Сохраняя при этом традиции предков и Церковь, эти люди не заботились о себе. Такой и была монахиня Иринея. В ней мы видим истинную подвижницу и глубоко верующую христианку. Ее жизнь свидетельствует об этом: 3 года концлагеря с 1931 года по 1934 год, 10 лет лагеря с 1937 года по 1947 год. И достаточно длительное пребывание в Игарке — 8 лет. Таким образом, 21 год провела она далеко от своей малой родины, считаясь врагом народа. Несмотря на тяжелые испытания в нечеловеческих условиях она продолжала говорить: «Не отрекусь я от Христа»...