Анатолий (Хлебников Александр Михайлович), иеросхимонах

«Родился в Старом Осколе в 1859 году в семье мещанина Михаила Хлебникова. Во святом крещении был наречен Александром. Получив домашнее образование, он был призван на воинскую службу. В 1884 году "нестроевой рядовой" Александр Хлебников получил отставку "по неизлечимой болезни и по неспособности 3-й степени". Уволенный в "первобытное состояние на родину", он предпочел старооскольскому мещанскому обществу общество братии Соловецкого Спасо-Преображенского монастыря.

После четырех лет жизни в монастыре, а точнее 12 января 1888 года, Александра Михайловича определили в число послушников обители. Послушания, связанные с большими физическими нагрузками, отставной солдат нести не мог, и поэтому поставили его на клирос. Здесь многие добрые качества будущего монаха проявились в полной мере и попали в его характеристику: "Очень хороших качеств, немощен телом, но бодр духом, привержен к церковной службе и способный чтец и певец". 9 марта 1896 года послушника Александра Хлебникова постригли в монашество с именем Августин. А 17 июля того же года рукоположили в иеродиакона. 24 августа 1899 года иеродиакон Августин (Хлебников) был рукоположен в сан иеромонаха. Около трех лет он исполнял чреду богослужения и продолжал нести клиросное послушание, заслужив новую положительную запись в личное дело: "Благочестив и очень начитан, послушлив безответно, готов всякому услужить, за всех прочитать и отслужить... Отличных нравственных качеств, очень способен и благонадежен". В 1903 году иеромонах Августин находился в богослужебной командировке на о. Кондострове, где послушники, богомольцы и трудники Соловецкого монастыря занимались лесоустройством. Отец Августин духовно окормлял их и служил для них. С 1909 по 1915 годы батюшку направляли в Архангельское подворье Соловецкой обители в качестве духовника. И в этот период он заслужил похвальную характеристику: "Простой, доброй и открытой души. Поведения безукоризненного, жизни воздержанной. По душевным качествам удовлетворяет своему назначению и способен сказать назидание своему исповеднику"...

Когда острова Соловецкого архипелага облюбовало руководство лагеря особого назначения и большинство насельников были выселены из отнятой властями обители, отца Августина благословили совершенно неожиданно для него самого отправиться в Старый Оскол. В этот период он и принял схиму с именем Анатолий...

В первые годы советской власти, и особенно после Гражданской войны, чувствовалось оскудение духовной жизни в Старооскольском крае. В значительной степени подорвали в народе веру в Бога и доверие к духовенству действия обновленцев. В этих условиях отец Анатолий, невзирая на преклонный возраст и немощи, будил народную совесть, не давал угаснуть искоркам веры в душах людских. Он неустанно утешал, напоминал, обличал, не ограничиваясь территорией какого-то одного прихода. Он заходил помолиться во все старооскольские храмы. С любовью и кротостью делал замечания духовенству. Заходил и в дома старооскольцев. Побуждал их хранить церковные установления, поститься, не забывать об исповеди и причастии. И вскоре многие верующие города и пригородных слобод стали считать схимника своим духовным отцом. Когда он исповедовал, к нему выстраивались многочасовые очереди, и батюшка порой вынужден был проводить общие исповеди, чтобы не задерживать богослужение. Разогнувшись после длительного стояния у аналоя с крестом и Евангелием, отец Анатолий обращался ко всем, ожидающим своего часа покаяния: "Товарищи, я всех поисповедовать не в силах. Все кайтесь, называйте свои грехи и подходите". И все каялись и шли, как некогда на общих исповедях подходили к святому праведному Иоанну Кронштадтскому. В конце 1929 года в Старый Оскол прибыл епископ Онуфрий (Гагалюк). Узнав об отце Анатолии, он пригласил старца быть своим духовником. "И ты вразумил меня и ободрил, — говорил впоследствии владыка Онуфрий, стоя у гроба почившего иеросхимонаха. — Тебе я открыл свою грешную душу, просил наставлений. И не раз заходил ты ко мне со словом утешения"...

Почил отец Анатолий накануне Торжества Православия, и отпевали его в понедельник Второй седмицы Великого Поста. В этот день обычно не совершается Литургии. Но настоятель Троицкого храма протоиерей Михаил Павлюк обратился к владыке Онуфрию с просьбой благословить совершить во время погребения иеросхимонаха Анатолия Литургию святителя Иоанна Златоуста. Такое исключение в практике делается лишь ради престольного праздника. Владыка благословил служить Литургию и сам возглавил службу, на которую собрались множество священников и народа. Во время погребения старца священномученик Онуфрий произнес проникновенное прощальное слово, назвал отца Анатолия "дорогим нашим покойником", который "лежит во гробе, обвитый схимническими одеждами, как малое дитя". Владыка сказал, что "не только здесь, а и в других городах все чтили нашего батюшку. И все, кто услышал о его блаженной кончине, вспомянут о нем и помолятся об упокоении его души". Сами похороны иеросхимонаха Анатолия стали, по точному замечанию владыки Онуфрия, "духовным торжеством в будничный день". Все духовенство было облачено в белые ризы. А в момент перенесения гроба из храма к месту, уготованному для могилы, повалил хлопьями снег. Священномученик Онуфрий первым бросил комья земли на крышку опушенного гроба. А вскоре его арестовали. Две недели продержали в старооскольской тюрьме. Затем три месяца в тюрьме воронежской. Больше в Старый Оскол владыка не вернулся, получив назначение на Курскую кафедру. Материалы следствия, завершившегося освобождением священномученика Онуфрия, не сохранились. Но можно предположить, что одной из причин его ареста были слишком торжественные похороны отца Анатолия, превратившиеся в подлинное Торжество Православия.

Священномученик Онуфрий (Гагалюк) об иеросхимонахе Анатолии (Хлебникове):

"...Вот по улицам града нашего и весей проходит старенький инок, в монашеской скуфейке, с палочкой и сумкой. Какое странное явление в наши дни! Не один человек останавливался и спрашивал: кто это? — Это схимник отец Анатолий! И приходили людям мысли о мире ином, о Боге, о тленности всего земного, о жизни будущей. А вот батюшка отец Анатолий посещал дома верующих: иного утешал, иного упрекал. И никому не был в тягость старец Божий. "А ты, Иван Павлович, давно не говел?" — и смущенный Иван Павлович сознавался, что уже три года не исповедывался, и спешил в храм, и приобщался Святых Христовых Тайн. "В посту грешно есть скоромное", — скажет батюшка Духовник. Иеросхимонах Анатолий (Хлебников) (1859–1933) другому. И тот начинает поститься. "А ты, Мария Петровна, зря сердишься на мужа: он не так плох, как ты думаешь", — и Мария Петровна иными глазами смотрела на мужа, и восстанавливался мир в семье. Заходил батюшка и в святые храмы — Кладбищенский, когда он был еще православным, Николаевский, Казацкий, на Гумны, в Ямской храм, в Собор, в Стрелецкий... Придет в храм, поклонится святым иконам, поцелует их, войдет в святой алтарь, подойдет к жертвеннику и начинает вынимать частицы из просфор о спасении своих духовных чад... И батюшке иногда скажет старец: "Не спеши в служении, кафизмы не пропускай!" И нисколько не обижались на замечания отца Анатолия, а относились к нему с любовью. У покойного батюшки отца Анатолия не было врагов! Так зерно за зерном сеял старец Божий духовную пшеницу в сердца людские. Тихо и незаметно делал свое дело старец Божий. В своем смирении он и не подозревал, как много добра творил людям. Да и мы как будто этого не замечали. Но теперь, когда его уже нет среди нас, когда стоим у его гроба, как дети около умершего отца, — начинаем со скорбью узнавать, кого мы лишились, кем был для нас дорогой батюшка отец Анатолий!"» (Виноградник Владыки Онуфрия ... С. 169–178).