Антонин (Чубаров Александр Павлович), игумен

Сведения о семье игумена Антонина, представленные его внучатой племянницей Ингой Корнельевной Аствацатуровой, опубликованы в базе данных ПСТГУ «Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX в.»: Родился он в семье мещанина. Рано лишился отца. С малолетства возлюбил Бога и имел лишь одно стремление — служить Ему. Мальчик не только никогда не шалил, но даже не играл в обычные детские игры. Выпросив у матери чулан, устроил там нечто вроде часовни и все возможное время проводил там. В 15 лет ушел из дома к настоятелю Астраханского собора и через некоторое время был отправлен им на учебу. Как складывалось служение будущего архимандрита неизвестно. Только раз, году в 1910, он ненадолго приезжал в Астрахань и служил литургию в Астраханском соборе при большом стечении верующих. Его старшая племянница Галенька, которой было тогда 6 лет, запомнила приезд «дяди-монаха», как большое событие в городе. Сохранился в семье такой рассказ о «дяде-монахе». Приехав в Астрахань, он остановился в доме своей матушки. Там была кошка с новорожденными котятами. Варвара Александровна хотела избавиться от них, но не решалась этого делать при приехавшем сыне. Однажды, воспользовавшись его отсутствием, она осуществила задуманное. Вернувшись домой и не застав котят, этот большой мужчина рыдал как дитя: «Мамочка, мамочка! Что же Вы сделали!». Родные долго не могли успокоить его. Это был его единственный приезд домой. Матушка же ездила к нему в Москву ежегодно и подолгу живала в монастыре.

«Дядя монах» часто писал родным, задаривал племянниц подарками, выписывал для них книги, журнал «Зернышки Божьей нивы», присылал деньги, чтобы девочки учились языкам и музыке. Все это вызывало неудовольствие их отца-большевика подпольщика. В 1925 г. родственники в Астрахани перестали получать письма от игумена Антонина. В 1926 г. старшая племянница Галина поехала в Москву разыскивать дядю и на Лубянке узнала, что добрый, ласковый, в жизни никого не обидевший «дядя-монах» сослан на Соловки на десять лет без права переписки и больше о нем никто ничего не слышал[1]. (Из справки о реабилитации видно, что приговора о ссылке на десять лет не было).

О служении игумена Антонина в Симоновом монастыре известно в связи с его конфликтом с архимандритом Петром (Рудневым), назначенным наместником монастыря в 1920 г. Конфликт этот описан М. Е. Губониным, который симпатизировал архимандриту Петру, и, возможно, был не совсем объективен в своих оценках. Когда архимандрит Петр попытался, используя свое близкое знакомство с Преосвященным Иларионом (Троицким), епископом Верейским, уволить игумена Антонина от должности ризничего, тот 16 августа 1923 г. обратился к Святейшему Патриарху Тихону с «нижайшим прошением» назначить формальное следствие по означенному делу.

Согласно резолюции Святейшего Патриарха дело было передано на рассмотрение на месте Преосвященному Петру (Полянскому) митрополиту Крутицкому. Что ему удалось предпринять для разрешения этого дела, неизвестно. Известно, что до своего ареста 17 марта 1924 г. игумен Антонин служил в Симоновом монастыре и оставался ризничим. Он был арестован по обвинению в том, что «ведет антисоветскую агитацию, как среди жителей монастыря, так и среди верующей массы в частных беседах и во время церковных служб, а также распространяет антисоветские листовки. Произведенным у гр. Чубарова обыске обнаружен 1 экз. листовки призывного характера — монархического содержания “Ах, Москва, Москва…”». Он также обвинялся в том, что «во время церковных служб произносит торжественный т. н. возглас, не предусмотренный ника­ким священным писанием, а сфабрикованным им лично: “всех за веру и церковь крамольно убиенных”»[2]. Согласно постановлению Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 3 сентября 1924 г. игумен Антонин был приговорен к заключению в концлагерь сроком на 2 года и отправлен на Соловки, где и скончался 7 сентября 1925 г. в возрасте 52 лет[3].

Пребывавший с ним одновременно в Соловецком лагере священник (впоследствии протопресвитер) Михаил Польский (1891–1960) писал о смерти о. Антонина в лагере и о чуде, бывшем у его гроба: «В бытность мою в Соловецком лагере один заключенный, несший свой труд на рыболовной тоне, очень страдал от экземы на ноге. Он горько и давно об этом скорбел, наконец, как-то зайдя в храм преп. Онуфрия, оставленный на кладбище вольнонаемным монахам для богослужения, он увидел в нем гроб с почившим монахом и сказал со слезами: “Господи, если ныне почивший этот монах Тебе угодил, то прими хотя его молитвы за меня грешного и исцели меня от моей болезни”. Придя в свое помещение рыбацкого общежития и желая переменить повязку на ноге, он открыл, вдруг, что никакой экземы у него нет. В величайшем восторге он открыл об этом своему соседу и товарищу по работе, епископу Селенгинскому Софронию (ныне почившему), а тот немедленно сообщил по секрету нам, всем духовным, бывшим поблизости. Хоронили в тот день нашего собрата по заключению, отца игумена Антонина из Московского Симоновского монастыря. Он только что начинал свое заключение и не мог его вынести. По слабости его сил удалось ему устроить легкую работу подметальщика соловецкого двора. Мне Бог давал радость часто встречаться с ним во дворе, сидеть с ним и беседовать, и наблюдать, как он таял от своих недугов. Несчастный старец стеснял всех своих соседей по камере своими недугами и обилием вшей, и все облегченно вздохнули, когда он ушел в больницу, где и отошел ко Господу, пройдя добре крестный свой путь»[4]

[1] Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX в. / Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет ; Братство во Имя Всемилостивого Спаса. URL: http://kuz3.pstbi.ru/bin/nkws.exe/ans/nm/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTcCid61UdS5Wc5slCH6pTcGZeu-yPq7m9XEmTXoyTaxWQWsoAU*

[2] Дело по обвинению Чубарова Александра Павловича // Центральный архив МГБ СССР. Общий следственный фонд. Д. Р-44126. Арх. № Н259.

[3] Список духовенства, заключенного в Соловецких лагерях. 1921 (?) – 1926 гг. / публ. А. П. Яковлевой // Соловецкий сборник. Вып. 10. Архангельск, 2014. С. 152.

[4] Польский М., протопресв. О духовном состоянии русского народа под властью безбожников. (Доклад Собору Православной Русской Зарубежной Церкви с участием клира и мирян 7/20 августа 1938 года) / Протоиерей Михаил Польский. Белград, 1938. С. 14.