Варлаам (Сацердотский (Сацердоцкий) Василий Михайлович), архимандрит

После ареста 1 июня 1922 г. епископа Иннокентия (Тихонова), архимандрита Гурия (Егорова) и иеромонаха Льва (Егорова) руководство «остатками» Александро-Невского братства^[1] легло на 26-летнего иеромонаха Варлаама (Сацердотского). Основная цель братства, как ее сформулировал сам отец Варлаам, заключалась в «духовном самоусовершенствовании путем полной преданности Церкви»^[2]. Члены братства тайно обучали детей Закону Божию и заботились о религиозном воспитании молодежи, главным образом в виде бесед, которые проводил у себя на квартире отец Варлаам. Они «изучали религиозно-художественное творчество Достоевского, читали Евангелие и жития святых... Занятия иллюстрировались картинками древних соборов, монастырей»^[3]. Его уховные чада придерживались в своей жизни монастырского устава, который в данном случае предусматривал «общность имущества, общую кассу, общий стол, общую молитву, обязательное посещение церкви». Кроме того, осуществлялась помощь высланному духовенству путем сбора денег, вещей и отправки посылок. Для воспитания братчиков в монашеском духе рекомендовалось посещение монастырей. 

В январе 1924 г. настал черед иеромонаха Варлаама: «его арестовали и, продержав девять месяцев на Шпалерной под следствием, отправили на три года в известный Соловецкий лагерь. В эти годы на Соловках еще жила часть братии, разрешались богослужения, можно было пользоваться монастырской библиотекой. Среди заключенных было очень много православных епископов, священников и церковно настроенных мирян. Все они общались друг с другом, обменивались мнениями, участвовали в богослужениях. Вернувшись из Соловков осенью 1926, о. Варлаам был полон ярких впечатлений, вынесенных им из заточения.

В Ленинграде его ждало Александро-Невское братство и сестры из общины на Конной улице, которых в отсутствие батюшки опекал вернувшийся из ссылки архимандрит Гурий»^[4].

По мере возрастания испытаний усиливался, углублялся молитвенный подвиг братчиков. О том, что молитва творит чудеса, архимандрит Варлаам говорил всегда очень пламенно и убедительно. Сохранились такие его слова, сказанные на братском Рождественском вечере 11 января 1928 г.: «Молитва как бы перерождает человека. Сила ее столь могущественна, что ничто, никакая сила страсти против нее устоять не может. Мало кто даже из верующих верит в чудодейственную силу молитвы — потому и не молятся; чтобы поверить, нужно на своем опыте это испытать, постичь, узнать. Попробуй молиться постоянно, внимательно и усердно, и сразу же изменится состояние твоей души, тогда полюбишь молитву»^[5]. 

По воспоминаниям профессора Н. А. Мещерского, архимандрит Варлаам (Сацердотский), «в отличие от других братских отцов, был склонен к философии, любил Бердяева, Булгакова и др. Он <…> был хороший проповедник, но очень скромный… У него внешний облик был, как у св. Николы Новгородского, — худощавый облик, очень маленькая редкая бородка. Носил он круглые тонкие очки...»^[6] «Философский кружок работал под руководством отца Варлаама и собирался у нас на квартире через неделю, после вечерни. Начали мы с Флоренского "Столп и утверждение истины" — нужно было реферировать главы книги и беседовать о них. Потом было намечено: Евг. Трубецкой "Свет невечерний", С. Булгаков "Два града", что-то Бердяева…»^[7].

В 1926–1928 гг., под руководством архимандрита Варлаама, а затем и архимандрита Гурия (Егорова), собирался монашеский кружок. «Каждый раз мы правили канон Иоанну Лествичнику, обязательно читали главу из «Лествицы» с комментариями. Затем, по очереди, делали доклады по истории русского монашества XVIII-XIX вв.: о Серафиме Саровском, Амвросии Оптинском, Игнатии Брянчанинове. Иннокентий Астанин подготовил доклад о Павле Прусском, старообрядческом монахе...»^[8]. В те годы это рассматривалось как контрреволюционная деятельность.

«Сам архимандрит хотя и служил на Творожковском подворье, а затем в Феодоровском соборе, состоял в числе лаврской братии. <…> Историк А. Краснов-Левитин, рассказывая о насельниках Лавры конца 1920-х гг., так охарактеризовал о. Варлаама (Сацердотского): «... ученый монах, сын валдайского священника, вдумчивый, серьезный пастырь, <…> суровый аскет»^[9].

В феврале 1932 г. отца Варлаама арестовали по «делу Александро-Невского братства» и осудили на 10 лет заключения в исправительно-трудовой лагерь. «Работая на строительстве Беломорканала в 1930-х годах, отец Варлаам продолжал окормлять своих духовных чад, переписываясь с ними. "Вера-то у нас есть, — писал он из лагеря, — а для борьбы и страданий у нас еще мало опыта. Ведь одно дело — читать книги, другое — встретиться с этим же самым лицом к лицу". Проходя через все испытания, он оставался тверд и непоколебим в вере: "В моих воззрениях нет никаких изменений или колебаний. Для меня все ясно и непререкаемо, также твердо и непоколебимо. Быть может, поэтому и хотелось бы мне теперь же умереть, но да будет во всем не наша слепая и страстная, потому всегда ошибочная воля, а воля Всевышнего, непогрешимая".

Последнее письмо отца Варлаама было получено осенью 1937 года. В нем говорилось: "Прежде всего, не озирайся по сторонам, не смотри назад. Избранный путь жизни — верен... Устремим свои очи к Единому Безгрешному. Конец жизни этой и начало будущей вечной — вот о чем мы больше всего должны размышлять... Надо только молить Господа, да даст силы перенести все испытания без ропота и в вере несомненной, в совести чистой отойти к Небесному Отцу"»^[10].

__________________

^[1] Александро-Невское братство было уникальным явлением в истории не только Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры, Санкт-Петербургской епархии, но и Русской Православной Церкви в целом, особенно — в первые послереволюционные десятилетия. Находясь под «дамокловым мечом» репрессий в течение всех лет своего существования, оно проявляло удивительную активность и разнообразие видов работы. В известном смысле, братство представляло собой стержень жизни Петроградской епархии, играя заметную роль во всех важнейших событиях, в частности — активно борясь с обновленческим расколом и противодействуя иосифлянскому разделению. 7 мая 2003 года были прославлены в лике святых три члена братства: священномученик архимандрит Лев (Егоров), мученицы Екатерина Арская и княжна Кира Оболенская (Шкаровский М. В. Феномен Александро-Невского братства …).

^[2] Антонов В. В. Александро-Невское братство и тайные монашеские общины в Петрограде ... С. 106.

^[3] Архив управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской обл. (АУФСБ СПб ЛО). Ф. Архивно-следственных дел. Д. П-68567. Т. 4. Л. 421.

^[4] Письма из заточения к духовным детям / Публикация А. Воронцова // Минувшее : Исторический альманах. М.-СПб., 1993. № 15. С. 465–466. 

^[5] Зегжда С. А. Александро-Невское братство. Казань, 2009. С. 238.

^[6] Мещерский Н. А. На старости я сызнова живу: прошедшее проходит предо мною… Л., 1982. Рукопись. С. 25.

^[7] Там же. С. 84–85.

^[8] Мещерский Н. А. Отрывки воспоминаний // Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 1991. Вып. 6. С. 34.

^[9] Краснов-Левитин А. Лихие годы. Париж, 1977. С. 204.

^[10] За Христа пострадавшие : Гонения на Русскую Православную Церковь, 1917–1956 : Биографический справочник / Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет ; Научн. редакция: прот. Владимир Воробьев, священник Александр Мазырин, Л. А. Головкова, Н. А. Кривошеева и др. М., 2015– . Кн. 3. С. 46.