Архангельский Александр Николаевич, протоиерей, священномученик

Священномученик Александр родился 1 февраля 1874 года в селе Сошки Липецкого уезда Тамбовской губернии[1] в семье псаломщика Троицкой церкви Николая Никаноровича Архангельского. В 1896 году он окончил Тамбовскую духовную семинарию и поступил в храм псаломщиком. Впоследствии он обвенчался с девицей Екатериной, дочерью протоиерея Капитона Ивановича Алексеева, с 1876 года бывшего настоятелем Троицкой церкви в селе Сошки.

В семье Александра Николаевича, еще когда они с супругой жили в Тамбове, случилось чудо, связанное с Казанской иконой Божией Матери. Тяжело заболела Екатерина Капитоновна, и ее поместили в земскую больницу; Александр Николаевич взял в качестве помощницы по дому глухую девочку-сироту. Однажды он вместе с ней отправился навестить жену в больнице. Проезжая по улице, они увидели, как с крестным ходом несут Казанскую икону Божией Матери. Александр Николаевич велел кучеру остановиться и, подойдя к священнику, попросил его отслужить молебен о здравии глухой девочки. После того как молебен был отслужен, они поехали дальше. По дороге разразилась страшная гроза, раскаты грома прокатывались по небу от края до края. Девочка вдруг стала испуганно креститься, и Александр Николаевич, удивившись этому, спросил: «Ты что, Марфуша, разве слышишь?» Она ответила, что слышит, хорошо все слышит.

В 1904 году псаломщик Александр Архангельский был рукоположен во диакона ко храму Архистратига Божия Михаила в селе Сторожевские Хутора в Усманском уезде[2], а через два года — во священника. Господь даровал отцу Александру большую семью — у него было семь детей — и любящее, милующее сердце. Когда в деревне неподалеку от села скончались супруги-крестьяне и у них сиротами остались двое детей, отец Александр взял их на свое полное обеспечение. Однажды он поехал в город Усмань навестить учившихся в гимназии детей. Проезжая через деревню, он увидел пожар. Нимало не медля, он остановил повозку и вбежал в горящий дом, откуда вынес трехлетнюю девочку. Родители в это время отсутствовали, и он отдал их дочку соседям.

Село, где находился храм и жил священник, было большим, растянувшимся по главной улице вдоль реки Усманки почти на десять километров. Отец Александр по целым дням или был в храме, или ходил с требами по домам прихожан. На все большие праздники в храм съезжалось множество богомольцев из окрестных деревень, некоторые из них оставались ночевать в доме священника; в этих случаях на пол в изобилии постилалось сено, и всем хватало места. Екатерина Капитоновна была хорошей помощницей отцу Александру, и хотя здоровья она была слабого, однако всем гостям старалась уделить внимание, всех привечала и всех кормила. Семья священника была дружной, и дети, послушные родителям, беззаветно любили их.

Пришедшие к власти большевики потребовали от священника отдать свой дом под школу — отец Александр безропотно согласился. Они потребовали отдать им все книги и журналы из его библиотеки — он отдал и их. Приказали отдать домашнюю мебель — он ее отдал. Но школа просуществовала недолго, учителя и учащиеся стали часто болеть, и, связав это с тем, что занятия проходят в доме, отнятом у священника, учителя сами стали ходатайствовать о переводе школы в другое здание, что и было впоследствии сделано.

Во время Гражданской войны большевики попытались расправиться со священником. Под праздник Покрова Божией Матери отец Александр поздно вернулся домой — промокший под дождем и уставший. Он прошел в кухню, чтобы лечь на печь и согреться, и вдруг услышал топот копыт, внезапно стихший у дома. И он понял, что это приехали арестовать его. Отец Александр вышел в сени и, несколько изменив голос, спросил: «Кто здесь? Сейчас открою». Потом прошел в столовую и сказал домашним: «Спаси вас всех Господь! Я ухожу, да избавит меня Господь от их рук». И он насколько смог тихо спустился через окно во двор.

Домашние открыли дверь и засветили светильник; огонек колебался, трепетал и угасал от ветра. Один из вошедших спросил: «Кто здесь живет?» Ему ответили: «Священник». Тогда все трое приехавших прошли в дом, и один из них спросил: «Где он?» Екатерина Капитоновна и дочь Екатерина ответили, что он уехал или на требу, или на мельницу.

— А кто с нами говорил? — спросили они.

Екатерина Капитоновна ответила, что это был сын, и сын подтвердил это. Красноармейцы тщательно обыскали дом и выставили часовых — одного во дворе, а другого на улице, на случай если священник в ближайшее время вернется домой.

Тем временем отец Александр добрался до дома одной из своих прихожанок по имени Марфа и попросил ее: «Марфа Ивановна, укрой меня, за мной гонятся бандиты». — «Батюшка, — ответила та, — все знают, что ты к нам ходишь и я к тебе хожу. Лучше тебе уйти подальше». Он с минуту думал, а затем, посчитав ее совет благоразумным, отправился в соседнюю деревню Федоровку к одному из своих прихожан, и тот спрятал его в соломе.

Решимость красноармейцев арестовать священника была, однако, столь велика, что они стали проводить повальные обыски в домах не только в Сторожевых Хуторах, но и в соседних деревнях и, наконец, добрались до дома, где скрывался священник. Проводя обыск, они стали тыкать в солому штыками, но милостью Божией не задели священника. Перед рассветом отец Александр пешком ушел в город Усмань, а оттуда уехал в Воронеж, где получил назначение в Покровский храм в селе Липовка Бобровского уезда[3]. Здесь он прослужил два с половиной года, после этого год служил в Сретенском храме села Мечетка, а затем — в Успенской церкви в городе Бутурлиновке. Во время служения в Бутурлиновке отец Александр был возведен в сан протоиерея.

В 1929 году был арестован благочинный храмов Бобровского района. Перед тем как его увели в тюрьму, он испросил у конвоя время для сборов и за это время составил письменное распоряжение, назначив отца Александра благочинным вместо себя. Получив такое распоряжение, отец Александр сообщил о нем членам церковного совета Успенской церкви и членам благочиннического совета. В мае 1929 года Успенская община поручила ему узнать, какому епископу подчиняются приходы благочиния, и для этого обратиться к священнику Иоанну Стеблин-Каменскому в Воронеже. Отец Александр нашел протоиерея Иоанна после богослужения крайне утомленным и сообщил, что приехал по поручению Бутурлиновской церковной общины узнать, кто у них теперь правящий архиерей. Отец Иоанн ответил, что это епископ Серпуховской Максим, и показал полученное от того письменное распоряжение, касающееся управления подчиненными ему приходами. Через некоторое время, однако, стало известно, что епископ Максим арестован и по этой причине уже не управляет епархией.

29 июля 1929 года благочиннический совет вновь командировал протоиерея Александра в Воронеж для выяснения положения дел, а также узнать, кто у них теперь правящий архиерей. Он снова прибыл в Алексеевский монастырь и обратился к архимандриту Игнатию (Бирюкову)[4]; тот на вопрос об управляющем епархией, по своему обыкновению, ласково сказал: «Касатик, по совету и указанию ленинградских епископов, в частности архиепископа Димитрия, остановились на Иоасафе [Попове], епископе Бахмутовско-Донецком. Наши монахи поедут рукополагаться к нему и будут просить его взять нашу Церковь под его руководство; если угодно, присоединяйтесь к этому ходатайству и вы».

Отец Александр согласился и по поручению благочиннического совета 19 сентября 1929 года отправился к епископу Иоасафу, который взял эти приходы под свое руководство, указав, чтобы отец Александр оставался благочинным храмов Бобровского района, а прочие благочинные управляли в православном духе храмами, какие уже состоят в их ведении, не касаясь политических тем; дело духовенства — молитва и жизнь в соответствии с церковным Уставом в подчинении и послушании гражданской власти.

8 апреля 1930 года отец Александр был арестован. Узнав, что его обвиняют в участии в контрреволюционной организации «буевского толка», он заявил: «Я никогда к такой организации не принадлежал и до дня <...> ареста <...> о таковой ни одного слова не слыхал <...>. Епископа Алексия имел своим епископом лишь потому, что он твердо признается верующей общиной Успенской церкви как православный <...>, а если бы мне стало известно, что он политикан, то я давно отошел бы от него и, уверен, то же бы сделали и верующие. Но нам о политиканстве его неизвестно, и потому община Успенская держалась его, то есть поминала имя его в храме как только православного епископа».

14 июля 1930 года обвиняемым было предъявлено постановление об окончании следствия. 23 июля обвинительное заключение было отправлено на рассмотрение в Коллегию ОГПУ, которая 28 июля приговорила их к расстрелу. После праздников преподобного Серафима Саровского и пророка Илии вечером 2 августа всех приговоренных к расстрелу погрузили в машину, вывезли на окраину Воронежа и объявили им приговор. Протоиереи Иоанн Стеблин-Каменский и Александр Архангельский, священники Сергий Гортинский, Феодор Яковлев и Георгий Никитин, архимандрит Тихон (Кречков), иеромонах Кирилл (Вязников), миряне Петр Вязников и Евфимий Гребенщиков были расстреляны в десять часов вечера 2 августа 1930 года и погребены в общей безвестной могиле.

Текст: Дамаскин (Орловский), архимандрит
Священномученики Иоанн Стеблин-Каменский, Александр Архангельский, Сергий Гортинский,
Феодор Яковлев и Георгий Никитин, преподобномученики Тихон (Кречков) и Кирилл (Вязников),
мученики Евфимий Гребенщиков и Петр Вязников // Региональный общественный фонд
«Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви».
URL: fond.ru/userfiles/person/572/1686930621.pdf

[1] Ныне село Сошки Грязинского района Липецкой области.
[2] Ныне село Сторожевские Хутора Усманского района Липецкой области.
[3] Ныне село Липовка Бобровского района Воронежской области.
[4] Преподобноисповедник Игнатий (в миру Иван Адрианович Бирюков); память 15/28 сентября.