Макарий (Васильев Косьма Васильевич), схиепископ

Схиепископ Макарий (в миру Васильев Косьма Васильевич) родился 1 сентября 1871 г.^[1] на святой Новгородской земле, в деревне Губа Большегорской волости Тихвинского уезда. Родом он был из крестьян. С ранних лет стремился к монашеской жизни, но только в 1894 г. смог поступить в «практически-миссионерский» Воскресения Господня мужской монастырь (Макариева пустынь), затерявшийся среди болот и непроходимых лесов Новгородской губернии.

25 декабря 1900 г. принял монашеский постриг с именем Кирилл и подвизался подвигом добрым в Макарьевском монастыре под Любанью. 9 мая 1901 г. рукоположен во иеродиакона, 2 сентября — во иеромонаха. В 1906 г. монастырь обратили в общежительный и братия единогласно избрала настоятелем обители иеромонаха Кирилла, а 4 апреля 1910 г. он был возведен в сан игумена.

«Если в 1908 г. под началом К[ирилла] в обители подвизалось 8 монахов и 38 послушников, то к 1917 г. было уже 60 монашествующих и 8 послушников (Зыбковец В. Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России (1917–1921 гг.). М., 1975. С. 125). Иноки Воскресенского мон-ря ставились при К. настоятелями др[угих] обителей: иером. Трофим (Якобчук) — уфимского Успенского муж. мон-ря (1913), иером. Владимир — Свято-Духова мон-ря в г. Боровичи Новгородской епархии (1916). Постоянно возрастало число паломников в Воскресенский мон-рь не только из Новгородской, но и из соседних епархий, а также из С.-Петербурга. Трудами К. в обители возобновилось пение службы прп. Макарию Римлянину в соединении со службой Успения Богородицы (престольный праздник главного монастырского храма) и возродилась традиция ежегодного праздника в честь прп. Макария 19 янв. В 1914–1916 гг. на островке прп. Макария по инициативе К. были построены вместо деревянного каменный храм во имя Всех преподобных, в посте и подвиге просиявших, и при нем скит, где постоянно жили 2–3 монаха. В самой пустыни в 1906 г. была построена 3-ярусная колокольня, в 1902–1915 гг. — братский корпус и каменный Михаило-Архангельский храм. К. сплотил вокруг обители прихожан и духовенство окрестных храмов. Особенно тесное сотрудничество сложилось у К. с настоятелем Покровского храма с. Замостье свящ. Алексием Борисовым, талантливым организатором приходской жизни и поборником народной трезвости. В 1915 г. об-во трезвости, действовавшее при Воскресенском мон-ре, было преобразовано в Макариевское братство, возникла традиция проводить в обители «трезвенные совещания» в день памяти святого. В 1917 г. участниками такого совещания были архим. священноисп. Амвросий (Хелая), свящ. А. И. Боярский. По инициативе К. с 1915 г. в одно из воскресений в середине июня в пустыни стали устраивать всенародные моления, на которые сходились крестные ходы из Любани и ближних сельских приходов.

Массовые летние паломничества совершались в Воскресенский монастырь даже в послереволюционные годы. Из письма Ямбургского еп. Алексия (Симанского; впосл. патриарх Московский и всея Руси Алексий I) от 19 июня 1921 г. известно, что митр. Петроградский сщмч. Вениамин (Казанский) «туда собирается, а также многие из Царского [Села], Колпина и других мест Петроградской епархии» (Письма Патриарха Алексия своему духовнику. М., 2000. С. 249). В кон. 1917 г. по благословению К. в Воскресенский мон-рь был привезен большой список иконы Божией Матери «Державная», обретенной в с. Коломенском под Москвой в марте 1917 г., после отречения имп. мч. Николая II Александровича. По воскресным и праздничным дням сразу после литургии при большом стечении верующих К. служил молебны перед иконой вплоть до своего ареста. В 1919 г. в связи с кампанией по национализации церковного и монастырского имущества и деятельностью комиссии по ликвидации монастырей в Новгородском у. Воскресенский мон-рь был преобразован в трудовую сельскохозяйственную артель «Земля и труд». В 1922 г. часть территории обители была передана местному совхозу. Однако богослужения в монастырских храмах продолжали совершать, в кельях жили от 30 до 40 насельников.

В мае 1922 г., после ареста патриарха Московского и всея России свт. Тихона, при поддержке гос. власти было создано обновленческое Высшее церковное управление (ВЦУ). В нач. июля того же года Новгородский митр. Арсений (Стадницкий) был вызван в Москву, арестован и больше в епархию не возвращался. Перед отъездом митр. Арсений поручил руководство епархией своему викарию, Крестецкому еп. Серафиму (Велицкому). Но уже в июле еп. Серафим вместе с большей частью новгородского духовенства признал обновленческое ВЦУ. Однако осенью 1922 г. в Новгородской епархии началось «автокефальное движение» (в то время термин «автокефалия» использовался для обозначения независимости от обновленческого ВЦУ).

Одним из центров сопротивления обновленцам стал Воскресенский монастырь во главе с К., занимавшим по отношению к обновленчеству самую бескомпромиссную позицию. В какой-то период, по свидетельству обновленцев, Макариева пуст. оказалась «единственным очагом «тихоновщины» в Новгородской епархии…» (А. Левитин, В. Шавров. [Очерки по истории русской церковной смуты] ... С. 160). К сожалению, нестроения возникли и в самой обители. Два иеромонаха Воскресенского мон-ря, Митрофан и Клеопа, отказались подчиняться К., обвинив его в тайном пристрастии к обновленчеству на том основании, что когда-то он совершал литургии совместно с позднее уклонившимися в раскол иереями А. Боярским и Н. А. Сыренским. Поскольку в тот момент православные Новгородской епархии были лишены епархиального руководства, братия Воскресенского мон-ря обратилась с просьбой совершить церковный суд к ближайшему правосл. архиерею — Петергофскому еп. Николаю (Ярушевичу; впосл. митрополит), управлявшему тогда не признавшими обновленческого ВЦУ («автокефальными») приходами Петроградской епархии. Еп. Николай полностью оправдал К., а клеветников запретил в священнослужении.

В кон[це] 1922 г. Крестецкий еп. Серафим (Велицкий) вышел из подчинения ВЦУ и встал во главе «автокефальной» Новгородской епархии. В связи с обострением борьбы с обновленцами, поддержанными органами власти в организации репрессий против правосл[авного] духовенства, весной 1923 г. были учреждены новые викарные кафедры. Кандидатами на поставление викарными епископами в Новгородской епархии стали наиболее видные борцы с обновленчеством — К. и настоятель Антония Римлянина в честь Рождества Пресв. Богородицы муж. мон-ря архим. Иоанникий (Сперанский). Еп. Серафим, находившийся под домашним арестом в Вяжищском во имя свт. Николая Чудотворца мон-ре, поручил просить о помощи еп. Андрея (Ухтомского), ранее совершавшего тайные хиротонии для «автокефальной» Уфимской епархии (в мае 1923 г. еп. Андрей недолго находился на свободе в Москве после тюремного заключения и перед отправкой в ссылку). Получив обращение из Новгорода, еп. Андрей благословил прибывших в Москву для встречи с ним викарных архиереев Уфимской епархии Бирского еп. Трофима (Якобчука), бывш. насельника Макариевой пуст[ыни], и Аскинского еп. Серафима (Трофимова) совершить просимые епископские хиротонии для Новгородской епархии. 3 июня 1923 г. прибывшие в Воскресенский мон-рь епископы Трофим (Якобчук) и Серафим (Трофимов) с ведома и согласия управляющего Новгородской епархией Крестецкого еп. Серафима (Велицкого) совершили хиротонию К. во епископа Макариевского или, по др. сведениям, во епископа Любанского (в ПЭ в ст. «Воскресения Господня мужской монастырь (Макариева пустынь)» было ошибочно указано, что хиротония К. состоялась 4 апр. (ПЭ. Т. 9. С. 440)). 9 июня К. вместе с еп. Трофимом совершил хиротонию архим. Иоанникия (Сперанского) во епископа Старорусского.

В июле 1923 г., узнав об освобождении патриарха Тихона из-под ареста, Крестецкий еп. Серафим направил ему рапорт о хиротонии К., к[ото]рого характеризовал как «достойного и ревностного мужа, пользующегося уважением всего окрестного населения и всего мона[ше]ства, молитвенника и поборника за веру Христову» (РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 218. Л. 316 об.). Пребывая по-прежнему в Воскресенском мон-ре, К. продолжал вести энергичную борьбу с обновленчеством. В одном из своих обращений в Новгородский губисполком обновленцы просили гражданские власти «парализовать вредное действие, вносящее смуту в массы, епископов «тихоновских» Серафима [Велицкого], Кирилла [Васильева] и Иосифа [Николаевского]… Если их почему-либо нельзя удалить из Новгородской губернии, то желательно было бы их изолировать, чтобы они не могли влиять на темные массы» (ГАНО. Ф. 269. Оп. 1. Д. 5. Л. 66–67)» (Кирилл (Васильев Косьма Васильевич; в схиме Макарий ... С. 508–509).

«В начале июня 1924 г. сотрудники Новгородского губотдела ОГПУ провели обыск в монастырских помещениях. Осмотр начали с колокольни Успенской церкви. Под лестницей нашли заложенную дровами деревянную бочку, а в ней более пятидесяти церковных изделий из драгоценных металлов и главную опись монастырского имущества, составленную перед началом мировой войны. На второй площадке лестницы за перегородкой, в нише, обнаружили ящик с ценностями. Общий вес тридцати предметов составил около 40 фунтов серебра. В нише находился также мешок с ценными бумагами и царскими деньгами. Следствие установило, что изделия и главную опись укрыли в тайники в начале Гражданской войны. Составили фиктивную опись, поэтому при изъятии церковных ценностей добычей стали предметы невысокой стоимости.

Из раки преподобного Макария извлекли массивный 10-килограммовый серебряный ковчег с драгоценными камнями. Стал ясен истинный смысл горячего призыва к верующим в дни изъятия церковных ценностей епископа Кирилла защитить главную святыню — раку с мощами преподобного Макария «до последней возможности, даже до крови».

Но не только драгоценности обнаружили чекисты. В Успенской церкви их внимание привлекла наклеенная на картон листовка «Молитва Державной Богородицы». Среди других образов находилась большая копия иконы Божией Матери, именуемой «Державная», привезенная в монастырь в конце 1917 года. Вплоть до описываемых событий по воскресным дням сразу после литургии, когда бывало большое скопление верующих, сам епископ Кирилл служил перед ней молебны.

В жилых помещениях, в свечном ящике Успенской церкви, в шкафу на хорах церкви Архангела Михаила обнаружили тысячи экземпляров дореволюционных изданий в основном «Союза русского народа»: «Ради кого Бог хранит мир и погубляет его», «О почитании властей», «Вопросы и ответы о святых иконах», а также сочинения Иоанна Кронштадтского, воззвания патриарха Тихона, пресловутые «Протоколы Сионских мудрецов» и листовки с «Акафистом Державной Богородицы».

Книги и листовки распространялись во время служб и на монастырском подворье в Любани, по каким-то тайным каналам переправлялись и далее. Чекисты торжествовали: вскрылась роль Воскресенского монастыря и его обитателей как крупнейшего рассадника подрывной литературы на Новгородчине.

А что же сельскохозяйственная артель «Земля и труд»? Ревизия губернского земельного отдела показала, что артель не была зарегистрирована в местных органах власти и поэтому не имела прав юридического лица. Фиктивную организацию создали для сохранения обители «до лучших времен». Несмотря на избранное правление, руководство артельными делами осуществлял епископ Кирилл. Сельскими работами занимались не более трети монахов, зато к ним широко привлекались многочисленные богомольцы. Ремонт церковных зданий производился за счет ремонта помещений хозйственного назначения.

Три дня в январе 1925 г. в Новгороде проходило открытое судебное заседание губернского суда под председательством Кошерова. К ответственности привлекли девять монашествующих во главе с епископом Кириллом. В вину обвиняемым вменялось проведение среди верующих контрреволюционной агитации. Экспертиза вынесла заключение, что обнаруженные в монастыре издания, так же как и речи проповедников, в которых советская власть отождествлялась с властью иудейской, могла оказывать влияние на темные, невежественные умы, и определило «сильно контрреволюционной» акцией. Суд приговорил подсудимых к лишению свободы на срок от одного года до трех лет; епископ Кирилл как вдохновитель акции был приговорен к пяти годам заключения» (Петров М. Н. Новгородский крест ... С. 171–172).

Епископ Кирилл «отбывал срок в ИТЛ в Вологодской губ. и после освобождения в 1927 г. вернулся в обитель. В июле 1928 г. в Александро-Невской лавре он был пострижен иосифлянским <…> еп. Стефаном (Бехом) в схиму с именем Макарий, ушел на покой и жил в В[оскресенском] м[онастыре]. 17 февр. 1932 г. по обвинению в контрреволюционной деятельности вся братия мон-ря (ок. 40 чел.) была арестована. Коллегия ОГПУ 22 марта 1932 г. приговорила иноков к различным срокам лишения свободы, в т. ч. схиеп. Макария, его келейника иеродиак. Вукола (Николаева) и ризничего иером. Афиногена (Агапова; Ɨ 24 июня 1979) к 3 годам ссылки. С февр. 1932 г. в храмах мон-ря и Крестовоздвиженской ц. на подворье в Любани службы не совершались.

21 февр. собравшиеся на общегородской митинг жители Любани постановили ликвидировать монастырское подворье и передать помещения под «культурное учреждение». Решением Леноблисполкома от 10 мая 1932 г. храмы В. м. были закрыты, корпуса обители переданы под отд-ние Свирьского лагеря. В 1935 г. освободившаяся из заключения часть братии поселилась недалеко от В. м., схиеп. Макарий нелегально жил в районе Чудово и Любани, совершал тайные постриги и священнические хиротонии. После оккупации Новгорода нем[ецкими] войсками в 1941 г. схиепископ вместе с келейником перебрался в Псково-Печерский мон-рь. В ночь на 1 апр. 1944 г. при бомбардировке Петсери (ныне Печоры) советской авиацией он был убит в своей келье» (Воскресения Господня мужской монастырь …С. 440).

По другой версии, изложенной в рукописи Патриарха Московского и всея Руси Алексия (Симанского) «Списки архиереев 1897–1944 г.», владыка был убит «на Страстной неделе «разбойниками на ночной молитве» (С. 31) (История иерархии Русской Православной Церкви ... С. 283).

Похоронен схиепископ Макарий (Васильев) в Богозданных пещерах Псково-Печерского монастыря.

___________________

^[1] По другим данным: родился 5 сентября или 26 октября. Дата 1 сентября 1871 г. указана на могильной плите в пещерах Псково-Печерского монастыря (Схиепископ Макарий (Васильев) : Патерик …).

В составлении биографической статьи использованы сведения, присланные матушкой Галиной Ивановной Слукиной.