Богоявленский Дмитрий Алексеевич, протоиерей

Из воспоминаний сына протоиерея Димитрия — Льва Дмитриевича Богоявленского:

«По рассказам моего отца, его прадеду фамилия была Орлов. Он был священником одного из сел Бронницкого уезда, если не ошибаюсь — Ликино, главный престол в котором был во имя Богоявления. Епархиальный архиерей… объезжая свои подведомственные церкви, прибыл в Ликино, обследовал хозяйство, нашел его в порядке и заночевал у священника, что считалось тогда большой честью. Наутро в честь архиерея была отслужена Литургия, после которой священник пригласил архиерея вновь на чаепитие. Тот был так растроган и гостеприимством и, особенно, хорошей службой, что решил священника как-то отблагодарить, но не чином и не материально. И вот, видя скромность и благоговение священника, чему не соответствовала его фамилия Орлов, символизирующая хитрость и хищнический образ жизни, а также гордое величие, предложил ему переименовать его фамилию на символ храма, в котором священник служил, т. е. Богоявленский, на что священником было высказано смиренное согласие. Архиерей взялся сам похлопотать об этом в Святейшем Синоде у оберпрокурора, а также по гражданской линии. Через некоторое время мой прапрадед получил официальное извещение о перемене фамилии Орлов на фамилию Богоявленский. Эту фамилию носили и мои ближайшие предки...

Отец мой — Дмитрий Алексеевич Богоявленский родился… в селе Щапово… Мать его, бабушка моя — Вера, оставшись вдовой, получила в Купавне место просвирни (т. е. женщины, выпекающей и продающей просфоры — маленькие хлебцы, употребляемые при богослужении, как символ молитвы во здравие или за упокой родных и близких). Так мой отец со своей матерью переехали из села Щапово в село Купавну и поселились в сторожке при храме, которая не сохранилась. А в это время в доме священника Дмитрия Андреевича Крылова жила его дочка Лиза, окончившая Филаретское епархиальное училище (в Москве, на Пятницкой улице). Митя и Лиза познакомились, полюбили друг друга. А поскольку Дмитрий Андреевич был уже глубоким старичком, да к тому же больным, то вопрос о его преемственности разрешился весьма легко: молодые люди Митя и Лиза, образованные и по возрасту созревшие, имевшие аттестаты зрелости, дали согласие на брак и замещение устаревшего священнослужителя. Они были сосватаны и обвенчаны 26 октября 1892 года.

Так мой отец вступил в права хозяина дома после надлежащего гражданского оформления, — дома, в котором жила семья невесты, моей будущей матери. Отец был определен Святейшим Синодом священником Троицкой села Купавны церкви и ее настоятелем, а дедушка Дмитрий Андреевич был зачислен "за штат"».

Отец Димитрий прослужил на одном месте, в селе Старая Купавна (ныне город) 45 лет, до ареста в 1937 году. В ноябре 1919 года его арестовали и заключили в тюрьму г. Богородска за то, что он не явился в установленный срок зарегистрироваться в числе «бывших помещиков, капиталистов и лиц, занимавших ответственные должности при царском и буржуазном строе».

Декрет о необходимости такой регистрации был издан Советом народных комиссаров 23 сентября 1919 г. Согласно этому декрету и последовавшей за ним инструкции НКВД Богородским уездным исполкомом «предлагалось всем гражданам, попадающим под действие декрета Совнаркома и проживающим в городе Богородске и его уезде, явиться в 2-х недельный срок со дня выхода постановления с соответствующими заявлениями для регистрации в канцелярию управления уездной советской рабоче-крестьянской милиции». В Богородском уезде регистрацию прошли всего 16 человек.

После этого «25 октября 1919 года заведующий отделом управления Богородского Совдепа... разослал заведующим отделов управления волостных совдепов телефонограммы, предписывающие в 5-ти дневный срок составить списки проживающих в волостях не зарегистрировавшихся "бывших помещиков, капиталистов и лиц, занимавших ответственные должности при царском буржуазном строе", указать, чем они занимаются и чем занимались ранее... Всего по Богородскому уезду в списки уклонившихся от регистрации... было включено 198 жителей». Уездный ревкомом предписал «в срочном порядке всех людей, попавших в списки не зарегистрировавшейся буржуазии, и людей, еще не попавших в эти списки, арестовать, препроводить в местную тюрьму и одновременно с этим начать расследование о причинах их нерегистрации».

Попал в этот список, хотя и вовсе не соответствовал определению «бывшего помещика и капиталиста», протоиерей Димитрий Богоявленский. 25 ноября он был допрошен помощником начальника полиции г. Богородска. «Свою неявку на регистрацию объяснил тем, что декрет не читал, и объявления местного сельского Совета о регистрации не видел». Спустя некоторое время Богородский ревком счел его всё же «неподходящим под регистрацию» и постановил освободить (1919 год в Богородском уезде).

В ноябре 1937 г. он был арестован и расстрелян на Бутовском полигоне под Москвой.

В составлении биографической страницы использованы сведения, присланные правнуком протоиереем Андрем Вадимовичем Лоргусом.