«Если „крестом прииде радость всему миру“, то нести крест — значит нести радость. Сердце человека, унывающего под тяготою житейских переживаний, озаряется радостью, когда он познает, какую он несет ношу. Вот почему, мне кажется, вера Христова, ничего не изменявшая в материальном и общественном положении самых первых своих адептов и вызывавшая в дальнейшем свирепые на них гонения, всегда с радостью воспринималась всеми чистыми сердцем. Если христианин в скорби впадает в уныние, это значит, что он по греховности своей отступил от Господа и утратил живую веру в благопотребность крестоношения, в силу крестной любви. „Противных силы креста страшатся начертаема на воздусе“, — говорится в крестовоздвиженском каноне. Человек, не укрепленный верою, тоже до такой степени боится всякой житейской неприятности, что во избежание ее пускается часто на дела, осуждаемые его собственной совестью. Верующий же „по нему ходит“, то есть идет за ним (за крестом), „колена преклоняюще Христу“...

«Дорогой о. Петр! Получил от Вас Ваше письмо, где Вы испрашиваете себе право исполнять свои багочиннические дела. Охотно разрешаю Вам исполнять все дела, касающиеся санкций благочинного, и прошу Вас по-прежнему быть благочинным, на каковую должность Вы избраны были духовенством. При этом молю усердно Вас приглашать все духовенство, как Вашего благочиния, так и соседних, держаться чистого и святого православия, и ни пред какими угрозами и прещениями не уступать Святой нашей Православной, Соборной и Апостольской церкви. Внушайте всем, что исполнение всех правил и уставов Церкви заповедует нам Сам Господь Иисус Христос и святые Его апостолы и отцы Церкви. Всякое отступление от Церкви грозит нам вечной душевною гибелью и Страшным Судом Божьим, с которым могут лишь сравниться все угрозы и страхи людские. Божия благодать, всегда немощная врачующая и оскудевающая восполняющая, да поможет Вам в этом святом и добром деле… Также молю Вас употребить все свои усилия иметь мир и любовь со всеми, даже со своими врагами, ибо это есть Ваша большая и главнейшая заповедь христианская...

«Однажды Старец [преподобный Силуан Афонский. — Ред.] беседовал с одним студентом, посетившим Афон и много говорившим о свободе. Как всегда, Старец с добрым вниманием следил за мыслями и переживаниями своего живого, симпатичного, но наивного собеседника. Конечно, его представления о свободе сводились, с одной стороны, к исканию политических свобод, с другой — возможности действовать вообще по своим побуждениям и желаниям. Старец в ответ изложил ему свои взгляды и искания; он говорил: „Кто не хочет свободы? Все ее хотят, но надо знать, в чем свобода, и как ее найти…

«Архиепископ Евгений (Зернов), правящий Благовещенской епархии, прибыв на Соловки в начале 1924 г., остался старшим среди епископов по их общему согласию и после того, как сюда прибыли и более старшие по рукоположению. Это был выдающийся иерарх Церкви… Богослужение его отличалось величием, покоем и благоговением; это чувствовали и отмечали, получая глубокое удовлетворение. Это был постник, невзирая ни на какие условия лагерной жизни, когда в пище не приходилось разбираться. Он был верен своему порядку и никогда не вкусил кусочка мясной пищи вообще, или рыбы в неположенное время. Казалось, что это человек нежного телосложения, но он носил самое грубое холщевое белье, которое и достать то в наше время было трудно. Высоко образованный вообще и богослов, компетентно рассуждавший по всякому теоретическому вопросу, он был житейски глубоко мудр, всегда тактичен и спокоен. Пастырям делал замечания наедине в самой мягкой форме, сомневающегося и неверующего провожал побежденным, скорбящего — ободренным. В нем была притягательная сила истинной духовной власти. Для остатка соловецких монахов-рабочих он являлся святейшим авторитетом, власть которого простиралась в область, которая недоступна пониманию людей внутренне недуховных. Заболел монах, которому большевистское соловецкое начальство, как неспособному к работе, предложило выехать на материк. Но на материке он также был бы никому не нужен, и там ему не было пристанища. Выяснив все это в разговоре с больным, владыка Евгений сказал ему, что ему лучше бы умереть в монастыре, как это задано по монашескому обету. Монах согласился: „Благословите и помолитесь“. „Бог тебя благословит“, — сказал владыка. И через несколько дней монах умер по молитвам своим и владыки. Необходимость этой смерти была Богу представлена и Им услышана» (Польский М., протопресвитер. Соловецкие узники и их исповедание)...