«Одна девушка, единственная дочь старушки матери, вдовы, — загуляла и бросила свою мать. Прошло немало времени. Дочь одумалась, раскаялась, бросила своих недобрых друзей и идет к матери. Но как показаться ей, как примет оскорбленная мать? Чтобы и соседи не увидели, идет она к родному домику темной ночью. Берется за скобку — боится стучать. Но дверь легко отворяется, — она не заперта. Робко входит в сени. Берется за вторую скобку… и эта дверь не заперта. Входит… Мать стоит на коленях пред иконами и произносит ее имя. Дочь бросается к матери… Крепкие объятия… слезы… поцелуи… и ни одного слова упрека… "А почему же, матушка, у тебя и ночью не заперты двери?.." — "Я верила, что ты придешь ко мне, ждала и не запиралась…"

В Великую Отечественную войну в страшные дни блокады Ленинграда в числе немногих штатных священников в городе служил протоиерей Николай Иванович Ломакин. Из-за артиллерийских обстрелов, взрывов бомб в храмах были выбиты окна, температура опускалась до нуля. Но храмы были переполнены молящимися, богослужения не прекращались. 27 февраля 1946 г. протоиерей Николай давал показания на Нюрнбергском процессе в качестве свидетеля обвинения от Русской Православной Церкви. Он рассказал, что зимой 1942 г. в Ленинграде «вследствие невероятных условий блокады, вследствие непрерывных налетов немецкой авиации на город, вследствие артиллерийских обстрелов города, количество отпеваний усопших дошло до невероятной цифры — до нескольких тысяч в день. 7 февраля, в день родительской субботы... храм был окружен грудами тел, частично даже заслонившими вход в храм. Эти груды достигали от 30 до 100 человек. Они были не только у входа, но и вокруг храма... люди, обессиленные голодом, желая доставить умерших к кладбищу для погребения, не могли этого сделать, и сами, обессиленные, падали у праха погибших и тут же умирали. Эти картины мне приходилось наблюдать очень часто»...

«Великая ектения, ежедневно произносимая в церкви, есть премудрая ектения, ектения любви; в ней христиане, живущие и святые, представляются одним великим сочленением тела Иисуса Христа. Прекрасно она завершается последним возгласом: "Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, Славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию, со всеми святыми помянувше, сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим". Сугубая и просительная ектения тоже прекрасны. Мы привыкли к ним, но вообразим себе, что мы первый раз их слышим, поставим себя на место иностранцев»

Утром 13 сентября 1918 г. к Усть-Цильме причалили пароходы отряда Мориса Мандельбаума в составе 175 красноармейцев. «Окружив село, они быстро арестовали местную власть Временного правительства, захватили казначейство и телеграфные аппараты. Несколько красноармейцев пришли в Усть-Цилемский собор, топорами вырубили дверь, так как сторож им не открыл, и вошли в собор. Не найдя спрятавшегося сторожа, они послали первого попавшегося мальчика за настоятелем, и когда о. Аифал пришел, потребовали выдать оружие. В ходе обыска никакого оружия, конечно, не оказалось…