Давно не виделись братья, отделенные друг от друга тысячей верст: иеромонах Онуфрий (Гагалюк) — в духовной академии в Санкт-Петербурге, Андрей — в действующей армии в Люблине. Летом 1914 года Андрей приехал в Петербург навестить брата. В это время началась война, и Андрей получил срочную телеграмму о возвращении к месту службы в Люблин, где уже начались военные действия. «Прощаясь с братом, иеромонах Онуфрий узнал, что тот не носит креста. Его это поразило, ведь крест — видимый знак проявления нашей веры, ее исповедания. Грозно предупреждение Спасителя о тех, кто постыдится Его в роде сем, прелюбодейном и грешном. Отец Онуфрий снял с себя крест и надел на брата…

«Я большой грешник, но я видел великую любовь и милость Господа над собой. С малых лет я молился о тех, кто меня обижал; я говорил: "Господи, не поставь ему грехов за меня". Но хотя я и любил молиться, однако грехов не избежал. Господь же не помянул моих грехов, и дал мне любить людей, и желает душа моя, чтобы вся вселенная спаслись и были в Царствии Небесном, и видели славу Господню, и наслаждались любовью Божиею...

«Пресвятая Богородица достигла великого прославления... за что? Она сама же дает ответ: "яко призре на смирение рабы своея!"... Да, смирение — вот та сила, которая низводит на человека благодать Господню и делает плодоносными все честные труды его! Смиренный всего достигнет, всему научится, т. к. сознавая немощь свою, не сочтет за унижение попросить руководства у более опытных и знающих, и не только научится сам, но и другим поможет. Смиренный послушлив "властям предержащим" по слову Божию, он не нарушит мира, перетерпит оскорбление, благодарно примет обличение. Он разливает вокруг себя мир и благодать...

По просьбе кафедрального протоиерея г. Тобольска сестра убитого в июле 1918 г. большевиками священника Феодора Распопова сообщала следующее, ставшее ей известным «от разных лиц, а также и от вдовы»: «1 июля старого стиля мой брат был арестован большевиками за отказ обвенчать свадьбу разведенного по большевистскому декрету, без разрешения консистории, и отправлен в камеру при волостном совете, где и ночевал. На следующий день ходил под надзором солдат же в соседнюю деревню служить молебны; вечером, в сопровождении солдата, заходил пить чай, и затем опять был уведен в волость, а на следующее утро быль увезен в Туринскую тюрьму, где и просидел около четырех дней. Убили его в субботу, 7 июля, в 11 час. ночи. В этот вечер он участвовал в богослужении, пел с монахиней на клиросе, беседовал со священником, служившим всенощную, и по наружному виду был спокоен. По рассказам очевидцев, поставленных с моим братом на расстрел, но избавленных от смерти за деньги, дело происходило так...