«„Лет до тридцати пяти, то есть до преполовения земной жизни, велик подвиг бывает человеку в сохранении себя, и многие в сии лета не устаивают в добродетели, но совращаются с правого пути к собственным пожеланиям, — свидетельствует о сем св. Василий Великий, — многие собрали в юности, но посреде жития бывши восставшим на них искушениям от духов лукавствия не стерпели волнения и всего того лишились. Чтобы не испытать такого превращения, надобно поставить себя как на мериле испытания и внимательно наблюдать всю жизнь за собою„. Вот слова, которые должны особенно запечатлеться в сердцах людей молодых. Это им здесь предостережение, это им здесь Богоносным отцом раскрывается возможная будущая судьба их…

«Очень много совершенно ненужных терзаний и малоспасительных страданий наших, и в частности моих, проистекают оттого, что мы все не можем забыть этого: „О лес, о жизнь, о солнца свет, о счастье, слезы“ и т. д. — и плачем над щепками от леса вместо того, чтобы заставить мысль работать над тем, как и из них строить все то, на что прежде шли целые дерева. Совершенно справедливо и то, что теперь не благоуханье роз, а крепкий аромат помойки и такие чудные произрастания, как крапива, репейник — не тронь меня... и раз это так, то, конечно, вместо того, чтобы ныть и тосковать о том, „как хороши, как свежи были розы“, надо лучше подумать, как парализовать „воню“ помойки и во что надо одеться, если приходится в жизни идти не по роскошному лугу с душистой и сочной травой, а сквозь цепкие кусты репейника и не менее жгучие — крапивы...

«Есть интересный и назидательный рассказ о том, как художник нашел ангелоподобного невинного отрока и с него написал дивное живописное изображение Ангела Божия. Затем захотелось ему в качестве антипода изобразить нечистого духа, и он долгие годы искал нужного натурщика, но все встречающиеся ему люди казались слишком благообразными для выполнения его задачи. Наконец, нашел он в одной тюрьме вполне удовлетворяющую его натуру. Это было как бы полное воплощение зла, ничего сколько-нибудь светлого, человеческого. Художник очень удачно изобразил диавола, но, когда навел справки о своём натурщике, оказалось, что это... тот самый человек, с которого художник много лет назад писал ангела. Так душа, развратившись, может неузнаваемо изменить свою оболочку…

«Се стою при дверех и толку... (Апок 3, 20). В каких трогательных образах представляет нам Господь Свое милосердие к нам грешным! Он, подобно доброму пастырю, оставляет девяносто девять овец и идет в горы и дебри пустынные, чтоб найти овцу заблудшую и взять ее на рамена Свои; Он, подобно любящему отцу, ждет, пока блудный сын-грешник „придет в себя“, и всегда готов выйти к нему навстречу, чтобы раскрыть Свои отеческие объятия, чтобы простить, забыть ему все, чтобы призвать к радости самих ангелов небесных. Но вот еще трогательный образ: это уже не притча, а прямое обращение к грешной душе: „се, — глаголет Он, — стою при дверех и толку...“ Стоит Он у дверей грешного сердца нашего и стучит, как странник, ищущий покоя; стоит и ждет, „аще кто услышит глас Его и отверзет двери, и внидет Он к нему, и вечеряет с ним„ (Апок 3, 20)...