«Судьба нашего Екатерининского прихода — судьба всей русской Церкви. Еще в 1922 году, когда я там был первый раз, я запомнил открытые царские двери и запрестольный образ итальянской работы. Победно и радостно смотрит Спаситель с пасхальной хоругвью в правой руке. И служит священник, чем-то похожий на Него. Отец Михаил Яворский. Тонкое интеллигентное лицо, все светящееся на пасхальной заутрене светлой радостью. Длинные черные волосы. Лицо, окаймленное темно-коричневой бородкой…

Рукоположенный в 1910 году, был сразу назначен настоятелем церкви Великомученицы Екатерины. Темпераментный проповедник, широко образованный, много читавший — как любили его прихожане: любили его и интеллигенты, любили его еще больше простые люди…

Он принял на свои плечи всю тяжесть приходской работы: он был постоянным гостем дворницких, чердаков, подвалов. Он был другом старых бабушек, торговавших семечками, приятелем сторожей, прислуги, чернорабочих — этот красивый, стройный батюшка с академическим значком, с тонким лицом интеллектуала…

1918 год нанес первый удар… был расстрелян его тесть, протоиерей о. Философ Орнатский. Но трагическая участь тестя не испугала отца Михаила: он проповедовал так же пламенно, как в дореволюционные годы...

Особенно прославила его речь в Александро-Невской лавре в 1922 году. Только что был расстрелян митрополит Вениамин. Из лавры изымались мощи святого князя Александра Невского. Испуганная, дрожащая братия лавры смиренно молчала. Народ безмолвствовал. И тут поднял свой голос настоятель Екатерининского храма. Обращаясь к народу, он сказал: "Своими руками, своими руками отдаете вы святыню ваших предков. И на вас падет ответ за поругание святыни"…

С начала раскола отец Михаил занял четкую и ясную линию: неизменно он поминал арестованного Патриарха Тихона… Между тем, на Васильевском острове началось брожение. На сторону обновленцев перешел настоятель соседнего Андреевского собора… о. Николай Платонов быстро перевел в обновленчество все храмы на Васильевском острове. Понимал он, однако, что пока о. Михаил на своем посту, храм Великомученицы Екатерины — неприступная крепость. И вот он решил действовать обходным маневром: он привлек на свою сторону некоего Балашова — торговца, являвшегося церковным старостой… Через месяц Балашов был ярым сторонником обновленчества. После этого Платонов принялся за обработку отца Никифора — второго нашего батюшки… Вскоре о. Никифор присоединился к расколу... Никакого труда не составляло переманить на сторону обновленцев и мальчишку-диакона.

Отец Михаил оказался в кольце. И все-таки не сдавался. Опираясь на народ, он полгода служил в храме. "Сегодня служит отец Михаил", — разносился слух по приходу. И сразу храм становился полон, как на Пасху. "Сегодня отца Михаила не будет", — говорили прихожанки. И храм мгновенно пустел; точно все прихожане умерли...

В 1924 году отец Михаил был арестован и сослан на Соловки на три года. Вера Философовна осталась одна с пятью детьми на руках. Он благополучно отбыл ссылку и вернулся в 1927 году. Жить в Петрограде ему не позволили...

Последний раз я его видел на Успение в 1929 году, в алтаре Киевского подворья. Был престольный праздник… Я стоял в алтаре, и недалеко от меня, у жертвенника, стоял в епитрахили отец Михаил. Он молился. Я никогда, ни до, ни после, не видел такой молитвы. Он несколько постарел, волосы стали длиннее, они теперь падали ему на спину. А лицо... нет, такое лицо я видел только на иконах; там, где изображают Христа, молящегося в Гефсимании…

Через полгода отец Михаил был арестован и осужден на 10 лет лагерей… Заключен в лагерь на Беломорско-Балтийском канале. "Он был как ребенок; только молился: во всем полагался на Бога", — вспоминает один московский священник, который был с ним в заключении. Изредка приезжал к нему старший сын. Матушку не пускали, так как формально она была с ним в разводе…» (Краснов-Левитин. А. Э. Лихие годы 1925–1941. Воспоминания : [В 3 ч.]. Ч. 1. Париж, 1977).

Отец Михаил был расстрелян 28.9.1937 г. в Медвежьегорске.

На фото: Протоиерей Михаил Яворский с женой и дочерью. Соловки, 1925 г.