Астров Михаил Павлович, диакон

Диакон Михаил Астров родился в известной московской семье, его дядя был городским головой г. Москвы. Его мать умерла рано, он рос с мачехой, но тем не менее между членами семьи была большая внутренняя привязанность и связь. С юных лет он всей душой жил в Церкви, мечтал стать священнослужителем. Св. праведный Алексий Мечев очень любил его, говорил «что они люди одинакового душевного устроения, что путь их не монашеский, а путь служения людям» (Новомученики, исповедники ...).

После посвящения во диакона отец Михаил несколько лет служил в храме Сошествия Св. Духа у Пречистенских ворот, к настоятелю которого отцу Илии Зотикову всей душой прилепился после смерти своего духовного отца протоиерея Алексия Мечева. В конце 1920-х гг. протоиерея Илию Зотикова и диакона Михаила Астрова арестовали и выслали из Москвы. В ссылке отец Михаил поступил на счетную работу, но жизнь вел подвижническую. Он тяжело переживал гибель своего духовного отца протоиерея Илии Зотикова и каждую годовщину его смерти отмечал панихидой.

По воспоминаниям Елены Владимировны Апушкиной (исповедницы Христовой, сосланной в 1932 г. на три года в Казахстан), диакон Михаил Астров «был простой, как ребенок, и так восторженно любил Христа, что жил, как велел Христос, — по Евангелию». Он сильно голодал, но все пожертвованные ему продукты отдавал голодающим или нес передачи в тюрьму. «Ел совсем редко, когда угостят добрые люди. Но вот положат ему в гостях на тарелку котлету. Он отрежет от котлеты для себя малую крохотку. Остальное завернет и унесет с собой. "Простите, — говорит, — там семья с детишками, деткам нечего есть"» (Заветное желание владыки Стефана).

На момент ареста в 1932 г. проживал по адресу: г. Москва, Арбат, Малый Афанасьевский пер., д. 14, кв. 3.

В лагеря диакон Михаил Астров попал уже будучи больным туберкулезом в тяжелой форме. В Темниковском лагере его посылали на тяжкие работы. «Осилить дневную норму он от слабости не мог, а потому получал лишь урезанную пайку, исхудав до состояния дистрофика. А потом был лагерь на Северном Урале, где туберкулезным отделением лагерной больницы заведовал будущий владыка Стефан, а тогда находившийся в заключении врач Сергей Алексеевич Никитин. Как же он старался помочь больному диакону! Однажды доктор Никитин выписал отцу Михаилу килограмм сала, а тот отдал сало больным. "Я с таким трудом достал это сало для вас, — рассердился Сергей Алексеевич, — а вам что ни дай, вы все раздаете!" "Простите, Сережа, — каялся отец Михаил. — Только вы лучше для меня еду не доставайте. Я не могу не раздавать, когда рядом голодают"» (Заветное желание владыки Стефана).

Сохранилось последнее предсмертное письмо отца Михаила, написанное чужой рукой, но им подписанное, датированное 15 окт. 1936 г., которое говорит о нем больше, чем самые длинные рассказы. В нем видна вся его добрая душа, любящая и доверчивая, как у младенца, видна тяжесть его мученических страданий, и вместе с тем смиренное принятие воли Божией, в котором он писал: «Не раз я просил Господа взять меня к Себе. И рад бы поскорее уйти к Нему, ибо исстрадался я весь совершенно, весь высох, руки и ноги как плети, никакая пища не переваривается... Язык отказывается служить мне из-за страшнейшего кашля и одышки. Вот мое положение сейчас, но не все еще потеряно. Как смерть дышит надо мной, так и возможен возврат к жизни, ибо все в руках Божиих... На случай кончины у всех прошу прощенья и молитв о мне недостойном. Рад уйти к Богу, рад и вернуться к жизни. На все Его святая воля. Скорей бы только перестать страдать» (За Христа пострадавшие. С. 670).