О проекте

«„Возьми крест свой“, — говорит Иисус Христос. Ведь не сказал Он: создай, сооруди себе крест. Христос также не избирал и не сооружал Себе Креста, не увеличивал тяжести его, а добровольно принял тот, который Ему был предопределен Отцом Небесным. Но какие это кресты, которые посылаются или даются христианам? Похожи ли они на Крест Христов? Нет, заслугами Христа эти кресты были видоизменены, облегчены, уменьшены. Они теперь внутренние...

26 апреля 1940 года, в Страстную седмицу в дом протодиакона Николая Тохтуева постучался человек в штатском и показал повестку в Мытищинское отделение НКВД. Отец Николай наскоро собрался, его посадили в машину и увезли. Допрос состоялся сразу же и длился до утра. Ему предложили выбор: либо восемь лет лагерей, либо «сотрудничество» по выявлению всех «антисоветски настроенных» лиц. Отец Николай, вспомнив о скорой Пасхе и подумав о возможности встретить праздник с семьей, согласился на «сотрудничество», хотя выполнять данные обязательства не собирался. Его отпустили до понедельника, 29 апреля...

«Надо знать, что беспечального места и беспечального положения не было, нет и не будет на земле. Беспечальное место может быть только в нашем сердце. Если сердце будет полно любви Божественной, то оно будет беспечально, спокойно и никакие скорби не будут страшны. Когда Божественный спаситель вошел в корабль к ученикам Своим, когда они соединились со Христом и увидели и почувствовали Его с собою, то сказано в Евангелии: „преста ветр“ и „бысть тишина велия“ (Мф 8, 26). То же самое положение и с человеком. Если мы будем со Христом и во Христе, то никакая скорбь нас не смутит, а радость наполнит наше сердце так, что мы и при скорбях, и во время искушений будем радоваться. Если Христос будет в сердце человека, если сердце его будет полно Божественной любви, то никакое земное переживание житейское не привлечет к себе нашего внимания. Христос — эта Единая Истинная Нетленная Красота — будет привлекать сердце человека превыше всех иных переживаний...»

«Ночью по-прежнему мороз; но как свыклись с жарою и дождями, так и теперь начинаем свыкаться с морозами: привык уже и спать одевшись. Сегодня утром прочитал канон святого Андрея Критского в русском переводе, не утерпел и предложил одному очень образованному господину, с которым я познакомился в Мукдене в штабе, дабы он понял, как чудно содержание наших книг богослужебных. И что же? Проходит час-другой времени, приносит этот господин мне книжечку и отдает со словами: „Нет, батюшка, что-то не понял я этого канона!“ С грустью до боли положил я на походный столик заветную книжечку и вышел прогуляться. Прихожу в палатку. Книжки на столе нет. Ищу. Нет ее, неужели пропала? Иду в обоз, смотрю: под двуколкой, на чумизе лежит Ксенофонт и читает… канон покаянный...

«Иногда люди, не живущие религиозной жизнью, но рассуждающие о религии лишь теоретически, говорят, что вечное наказание за порочную жизнь не согласно с благостию Божией, и в этом смысле является несправедливым. В этом возражении кроется явное недоразумение и непонимание законов духовной жизни… Вы схватили голой рукой горящие уголья и обожглись. Ожог здесь неизбежное следствие неразумного поступка, и вам некого винить, как только себя. Точно также и в духовной жизни...

«Я думаю, что на Страшном суде мы все явимся до конца „обнаженными“, до конца „прозрачными“, и все, что есть в нашем бытии, все будет очевидным для всех. Не об этом ли „позоре“ в день Страшного суда говорят отцы? Тогда не понадобятся никакие хитросплетенные „оправдания“, ибо они будут бессмысленны. И самое покаяние я мыслю, как самообличение пред всем миром своих неправд. Этим актом „самообвинения“, этой „декларацией“, при знании мною моих актов, моих мыслей неправыми, я извергаю их из сферы своего бытия, и она становится чистою, как вода, хорошо профильтрованная, бывшая до того грязною. Мы наивно забываем, что всякая мысль, проходящая через наше сердце, оставляет „там“ свой след, и быть „корректным“ в своем внешнем поведении и в своих выражениях хотя и должно, но не достаточно»...

«Когда Апостолу Павлу приходилось видеть, как ученики его борются с грехом, он говорил им: „Вы еще не до крови сражались“ (Евр 12, 4). Бороться с грехом нужно, оказывается, до крови. Вот какой напряженной должна быть эта борьба. И вообще, быть достойным на земле звания христианина сопряжено с большими трудностями, скорбями, подвигом… Апостолы, мученики, святители, преподобные и праведные и за ними целый сонм верующих шли путем подвигов и скорбей, то есть подлинным путем Христовым. И нам ОБЯЗАТЕЛЬНО идти этим путем. Другой путь есть, но он ведет в пагубу, и множество людей им идет...

«Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче! Так ныне взывает к Богу каждый из нас, кающихся грешников. „Господи, Ты Сам видишь, что я давно перестал находить сладость в грехах и искренно желаю переменить мою нечистую жизнь, но, увы, не успею я отмыться слезами покаяния, как снова падаю в болото нечистых помыслов и греховных дел. Злой враг мой, диавол, кажется, для того только и дает мне несколько духовной свободы, чтобы потом отнять ее и уничтожить все, что сделано мною во время покаяния. Прежде еще я мог безрассудно надеяться на свои силы, но теперь я опытом познал, что я совершенный раб греха, что мои страсти бесконечно сильнее меня. Поэтому я оставляю надежду на себя и все упование мое возлагаю на Тебя, моего Спасителя и Господа. Пересоздай Духом Твоим Святым мое злое сердце. Не только открой мне двери покаяния, но и введи меня в него и до тех пор удержи в нем, пока не изгонится из души все злое и не останется в ней единый образ Твой“. Так молится истинно кающийся...

«Мы окружены ныне „ледовитым“ океаном безмолитвенного миpa, и если мы сами в себе не будем носить такую силу огня, которая побеждает даже „космический“ холод, то неизбежно погибнем вместе с этим миром»...

«Ты и сам знаешь, Сереженька, — продолжал старец, — как обрести душевное спокойствие. Избегай всего, что нарушает мир в твоей душе и развивай все, что его приращивает. До тех пор, пока ты не увидишь ясно своих собственных недостатков и грехов и не достигнешь хотя бы малейшего пролития слез, ты не сможешь достичь покоя души. Но если ты станешь искусен в Иисусовой молитве, если будешь усиленнее размышлять над Писанием и упражнять самого себя в истинном покаянии, смирении и правде в Боге, спокойствие души придет в свое время. Когда ты достигнешь этого, ты сможешь видеть мир с точки зрения, весьма отличающейся от той, с которой ты смотришь сейчас...

«Какое это тяжкое рабство — бояться мнения людей. А между тем многие из нас находятся в этом рабстве. Мы очень боимся того, что скажут о нас окружающие люди. Ученик же Христов должен бояться лишь суда Божьего: чтобы не нарушить заповедей своего Божественного Учителя. А как отнесутся к его словам и делам люди — это вопрос уже второй...

Священномученик Серафим (Чичагов) — автор «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», которая явилась самым значительным трудом его жизни, способствовал прославлению своего Небесного покровителя в лике святых. В 1902 году архимандриту Серафиму было видение, о котором он впоследствии рассказал своему духовному сыну протоиерею Стефану Ляшевскому: «По окончании „Летописи“ я сидел в своей комнатке в одном из дивеевских корпусов и радовался, что закончил наконец труднейший период собирания и написания о преподобном Серафиме. В этот момент в келию вошел преподобный Серафим и я увидел его как живого. У меня ни на минуту не мелькнуло мысли, что это видение — так все было просто и реально. Но каково же было мое удивление, когда батюшка Серафим поклонился мне в пояс и сказал: — Спасибо тебе за летопись. Проси у меня все что хочешь за нее. С этими словами он подошел ко мне вплотную и положил свою руку мне на плечо. Я прижался к нему и говорю: — Батюшка, дорогой, мне так радостно сейчас, что я ничего другого не хочу, как только всегда быть около вас. Батюшка Серафим улыбнулся в знак согласия и стал невидим. Только тогда я сообразил, что это было видение. Радости моей не было конца»...

«Теперь еще время милости Божией. Бог нас еще милует, а мы судим, а мы рядим. Мы, ничтоже сумняся, поднимаемся своим мнением и судом и над ближними, и над дальними, и над малыми, и над великими. Мы судим, когда знаем много; мы судим и тогда, когда ничего не знаем; мы судим со слов других...

«Многие христиане считают грехом что-нибудь сделать в праздник, например какую-нибудь нужную работу, а не считают грехом завидовать ближнему, враждовать, мстить или напиваться допьяна, петь непристойные песни, проводить время в рассеянности, в игре корыстной, в чтении пустых книг, в празднословии, смехотворстве, сквернословии! Или считают грехом съесть, даже по немощи телесной, в постный день что-либо скоромное и без зазрения совести презирают или осуждают ближнего, например знакомых, обижают или обманывают, обвешивают, обмеривают, предаются плотской нечистоте...

«Протоиерей Михаил Чельцов, Петроградский священник, несколько раз был арестован и приговорен к расстрелу. Но каждый раз, в последний момент, приговор отменялся, и он был совершенно освобождаем. В последний раз он уже совсем приготовился к смерти и ждал ее радостно, как опять был „прощен“. Он говорил своему другу: „я уже не радуюсь освобождению... опять жизнь, а я так свыкся с мыслью о переходе в иной Mиp, уже как бы живу в нем, а этот мне чужд“. Но недолго пришлось ждать нового ареста и нового приговора к расстрелу. И на этот раз он был приведен в исполнение — в первый день Рождества. Один из конвойных или из сторожей, присутствовавших при расстреле, потом рассказывал вдове о. Михаила: „ну и старик был. Его на смерть ведут, а он тропари Рождеству поет“...

«Христос рождается, славите!.. В ночь Рождества Христова ангелы возвестили мир на земле. Поэтому праздник Рождества можно по преимуществу считать праздником мира. Но ныне умножаются „слышания браней“, усиливаются тревожные ожидания войн со всеми их современными ужасами. Посему верующим людям подобает усилить молитвы свои о мире всего мира и к молитвам о сем, в храмах возносимым, присоединять и на домашнем правиле моление о том же. В качестве рождественского подарка посылаю Вам составленную мной молитву о прекращении войн с просьбой прочитать сию молитву хотя бы раз в день, да призрит Господь на скорби и тревоги наши и да услышит наши молитвенные вопли»...

«Молитвенно приветствую Вас… с великими праздниками Христовыми. Его ясли да научат нас смирению, вертеп — не бояться бедности и убожества, пастухи — простоте и незлобию, волхвы — подчинять свое мудрование и все земные познания мудрости евангельской, звезда — ходить во свете просвещенной Его благодатью совести, ангелы — взаимному миру и славословию, Иосиф — праведности, а Дева Матерь непорочной чистоте и целомудрию, которые не только видят Бога, но и воспринимают Его в себе...

«Дорогие мои!.. Со спокойной душой вступаем в новый год… Покой душам нашим, истинная, безмятежная внутренняя радость, исполненная веры в торжество Любви и Истины, обретаются несением ига Христова. В жизни люди часто видят мираж счастья, исчезающий в тот момент, когда он кажется уже совсем близким. Истинное счастье непременно соединяется со служением Господу в той или иной форме и даже истекает из него…

31 декабря Церковь чтит память священномученика Фаддея (Успенского), архиепископа Тверского. Святейший Патриарх Тихон говорил о нем как о «необыкновенном, редком человеке», «светильнике Церкви». Митрополит Кирилл (Смирнов) вспоминал о совместном заключении с архиепископом Фаддеем в тюрьме во Владимире так: «Поместили в большую камеру вместе с ворами. Свободных коек нет, нужно располагаться на полу, и мы поместились в углу. Страшная тюремная обстановка среди воров и убийц подействовала на меня удручающе... Владыка Фаддей, напротив, был спокоен и, сидя в своем углу на полу, все время о чем-то думал, а по ночам молился. Как-то ночью, когда все спали, а я сидел в тоске и отчаянии, владыка взял меня за руку и сказал: — Для нас настало настоящее христианское время: не печаль, а радость должна наполнять наши души. Сейчас наши души должны открыться для подвига и жертв. Не унывайте, Христос ведь с нами...

«Говорят о том, что вера Христова вовсе не влияет на жизнь людей. Да она и не может влиять, потому что ей не дают места в жизни. Ведь наполняла же Христова вера радостью неизреченной, блаженством и миром сердца святых угодников Божиих, которые жили для одного Бога. Всем, кто служит единому Богу, дух, живущий в них, „бо́льшую дает благодать“ (Иак 4,6), пред которой жалки и ничтожны все призрачные мира дары. Кто всего себя отдал Богу, тот приобретает вечное сокровище, которого „ни моль, ни ржа не истребляют, которого воры не крадут“ (Мф 6, 20), которое и за гробом остается. А наш современник, ревностно служащий идолам земным, с утра до ночи мудрствующий о земном, забывший о горнем, — что он приобретает? Что дают ему его идолы? Что он имеет? Правда, внешняя его жизнь может поразить легкомысленного ценителя своим богатством, удобствами, внешним блеском. Но какое внутреннее убожество души скрывается подо всем этим внешним, временным и мимолетным блеском! Как мрачна и смятенна душа нашего современника!...