Мансуров Сергей Павлович, священник

Священник Сергий Мансуров происходил из старинного дворянского рода. Его дед, Борис Павлович Мансуров, был членом-учредителем Императорского Православного Палестинского общества, управляющим делами Палестинской комиссии, тетушки — игумении Сергия и Иоанна — основали в Риге Свято-Троицкий Сергиев женский монастырь и Преображенскую пустынь под Елгавой. Первые двенадцать лет своей жизни он прожил с родителями в Константинополе. Мария Федоровна Мансурова, супруга и верный помощник отца Сергия, в своих воспоминаниях о нем приводит письмо Григория Трубецкого (письмо от 21 марта 1929 г., вскоре после смерти отца Сергия), близко знавшего Сергея в те годы: «...много лет спустя я застал семью Мансуровых в Константинополе. И с самых ранних лет в нем поражал сложившийся облик — детскость в соединении с мудростью и любовное отношение к людям... Он с детства мог разговаривать как-то дружески со всеми возрастами, и все его любили, и все в нем чувствовали любящую душу...» (Самарины. Мансуровы. С. 54).

В 1902 году семья переехала в Москву, где Сергей закончил гимназию (1908 г.) и университет (1912 г.). Сергей Павлович отказался от предложения остаться на кафедре философии для подготовки к профессорскому званию. Под впечатлением от прочитанной книги священника Павла Флоренского «Столп и Утверждение Истины» он понял, что цель его жизни — спасение души и Богообщение. Восьмого января 1914 года в Борисоглебской церкви на Поварской улице (приходской церкви Самариных) состоялось венчание Сергея Павловича Мансурова и Марии Федоровны Самариной. Таинство совершил святой праведный Алексий (Мечёв).

В 1914 году, по состоянию здоровья (в связи со слабым зрением), Сергей Павлович был освобожден от призыва на военную службу. С 1915 года он служил в санитарном отряде «Земского союза» на Кавказском фронте, где работал вместе с искусствоведом Юрием Олсуфьевым и художником-иконописцем Владимиром Комаровским (который приходился ему двоюродным братом и был мужем Варвары Федоровны, сестры Марии Федоровны). Осенью 1916 года, в отпуске, Мансуровы посетили Оптину Пустынь, где встретились со старцем иеромонахом Анатолием (Потаповым). До своей кончины (июль 1922 г.) отец Анатолий был их духовным руководителем.

С 1917 года чета Мансуровых проживала в доме Олсуфьева (ул. Валовая, д. 6) в Сергиевом Посаде. Сергей Павлович работал в Комиссии по охране памятников искусства и старины, заведовал библиотекой Лавры, писал «Очерки из истории Церкви». Во времена НЭПа Мария Федоровна пекла мятные пряники на продажу по заказу хозяев булочных для Москвы и Посада. Сергей Павлович отвозил корзины с пряниками в Москву, а Мария Федоровна развозила их по Посаду. Мария Михайловна Осоргина в письме к двоюродному брату Николаю Геннадьевичу Лермонтову писала: «Когда побываешь у Мансур[овых] в Сергиевом Посаде, вся как-то чувствуешь себя лучше, стараешься быть лучше, тише ходить, говорить и смеяться. Немножко вроде монастыря...» (Подмосковная Измалково ... С. 38). В 1923 году Мансуровы часто бывали в Гефсиманском скиту и Смоленской Зосимовой пустыне.

После первого ареста и заключения у Сергея Павловича началось развитие туберкулёза. В 1921–1922 гг. он посещал кружок М. А. Новоселова, где читал главы своих «Очерков из истории Церкви». В 1924–1926 гг. Мансуровы часто посещали Аносин монастырь, жили рядом с обителью, там Сергей Павлович плодотворно работал над «Очерками». Надежда Чулкова, жена поэта Георгия Чулкова (их семья дружила с Мансуровыми в 1920-е гг.), вспоминала об отце Сергии: «С. П. любил Церковь, знал Ее и относился к Ней просто и непосредственно. А как вел себя С. П. в храме! Мне говорили о нем знающие его и удивлялись. Он приходил рано, раньше многих. Шел прикладываться к иконам, как это делают монахи — от начала и до конца. Поклон и прикладывался. И уходил позднее других, выслушав все Богослужение. Слушая молитвы перед Причастием, он стоял на коленях, иногда приникнув лицом к полу. С. П. любил монастырское Богослужение с древним уставом и песнопениями. Он бывал в Саровском монастыре и живал в Оптиной пустыни у старцев о. Анатолия, о. Нектария и других» (Самарины. Мансуровы. С. 73–74). 

По благословению священномученика Серафима (Звездинского), епископа Дмитровского, Сергей Павлович принял решение принять священный сан. Решение было принято в день Смоленской Божией Матери в алтаре, в Аносиной обители. Хиротонию совершил архиепископ Бийский Иннокентий (Соколов) в сослужении со священником Александром Гомановским, другом отца Сергия, в Казанской церкви с. Котельники. Уезжая из Аносина к месту служения в Дубровский монастырь, отец Сергий после Литургии обратился к игуменье и сестрам с таким словами: «...Около трех лет прожил я около Ваших святынь, около Вашей обители. Мы нашли здесь приют в тяжелые для нас годы. Господь милостивый и Его Пречистая Матерь привели нас под Ваш кров, где мы приобрели как бы родной дом. Не говоря уже о многом и многом, что Господь даровал мне не без Вашей помощи, Он здесь привел меня к священству, и сему много помогла жизнь Ваша... А моя молитва, скудная и недостойная, поминать Вас у Престола Божия, если Господь не оставит меня, всегда будет за Вас. Путь священства — путь трудный и крестный, и особенно в наше время. Если Вы помогли мне принять священство, то помогите мне своею молитвою понести его сколь возможно достойнее. И вместе с благодарностью примите и мою просьбу — вспоминать на молитве недостойного иерея Сергия и жену его Марию» (Самарины. Мансуровы. С. 79–80).

Митрополит Мануил (Лемешевский) записал следующие воспоминания инокини Аносина монастыря Анисии: «Сергей Мансуров жил в Аносином монастыре. Говорил он всегда очень мало, был кроткий и смиренный. Умерла одна аносинская сестра. Отец Сергий ежедневно служил литургию в Аносином храме. Матушка Анисья поминала ее за упокой каждый день. Однажды приснилась эта сестра Анисье и говорит: "Батюшка от нас уезжает. А какой он хороший, как молится о нас!" Наутро м. Анисья спросила об этом батюшку. Он очень удивился. Он и, правда, собрался уехать, но никому об этом не говорил. Матушка Анисья рассказала ему о своем сне» (Люди радования ... С. 535).

По свидетельству современников, отец Сергий подолгу готовился к службе, служил тихо и спокойно, сосредотачивая внимание на произносимых словах, был осторожен в движениях. Сестры Дубровского монастыря и местные крестьяне часто приходили к нему на исповедь. Он ко всем относился со вниманием и заботой, утешал, давал советы.

В начале 1928 года отец Сергий простудился, у него обострился туберкулёз легких, служить более он не мог. Умирал священник в окружении любимых людей. Его соборовали отец Сергий Мечёв, отец Александр Гомановский, отец Борис Холчев, отец Петр Пушкинский. Пятым священником, предположительно, был отец Сергий Никитин, в будущем епископ Стефан. Перед кончиной его причащал отец Сергий Мечёв. Скончался в день празднования иконы Божией Матери «Державная». Мария Федоровна писала в воспоминаниях: «О. Сергий отошел в другой мир в навечерье Сырной субботы... В этот день Св. Церковь совершает память всех "в постничестве просиявших мужей и жен", всех преподобных, а также великих Учителей и Святителей. Утренний канон этого дня — это прекрасная нить, сплетенная из дивных имен. Труд жизни о. Сергия, его "Таблица" к Истории Церкви — это тоже ряд имен святых. Любовь к святым освещала всю его жизнь. Преподобнии и Богоноснии Отцы, приимите возлюбившего Вас и послужившего Вам раба Божьего, усопшего иерея Сергия в обители Ваши и испросите душе его оставление грехов, мир и велию милость. Аминь» (Самарины. Мансуровы. С. 91).